премьера театр
Театр имени Маяковского показал премьеру спектакля "Глава вторая" по комедии знаменитого бродвейского драматурга Нила Саймона. В главной роли — Эммануил Виторган. РОМАН Ъ-ДОЛЖАНСКИЙ обнаружил, что репертуарный театр произвел образцовый антрепризный спектакль, но это его не слишком порадовало.На афише Театра имени Маяковского имя Нила Саймона теперь встречается дважды. Год назад худрук театра Сергей Арцибашев выпустил спектакль "Банкет" по пьесе того же автора. Вообще, винить театры в пристрастии к творчеству знаменитого американского комедиографа — чистое ханжество. Это все равно что упрекать с трудом сводящего концы с концами человека в желании подхалтурить на семейный отпуск. Американский дядюшка Нил во всем мире известен театральным менеджерам как спаситель кассы: накормит, напоит, даже на пирожок хватит, да еще и зрители, посмеявшись (но и на три минуты задумавшись о вечном, естественно, тоже), разойдутся по домам довольные. Король "хорошо сделанной пьесы" Саймон начал писать давным-давно, вот уже больше 40 лет исправно поставляет Бродвею, а следом и всему миру свой качественный продукт, пережил приливы и отливы разных драматургических волн и, наверное, дай бог ему здоровья, простудится на похоронах документального театра, вербатима и нью-райтинга.
Поэтому любому театру, хоть бы его руководители и вещали без устали о высокой миссии своего искусства, негласно разрешается поставить разок Нила Саймона без ущерба для репутации и без пересмотра статуса учреждения. Я даже, взглянув на афишу, грешным делом подумал, не переименовали ли спектакль "Банкет". Бывает у нас такое, что администрации театров, прослезившись над суммами сборов, придумывают для уже идущих спектаклей название позавлекательнее — авось кто клюнет. ("Банкет", впрочем, звучит гораздо вкуснее, чем "Глава вторая".) Но тут другой случай — действительно второй Саймон за один год. Забияки, однако, сидят в Театре имени Маяковского.
К спектаклю, собственно говоря, никаких претензий нет. Сначала в глубине сцены появился Эммануил Виторган. Ему авансом похлопали. Тут же выяснилось, что его герой писатель Джордж Шнайдер совсем недавно потерял любимую жену, пребывает в депрессии и ничего не хочет. Зато его родной брат оборотистый живчик и бабник Лео (Алексей Маклаков) очень хочет вернуть Джорджа к жизни, то есть познакомить брата с новой женщиной. Незамедлительно с другой стороны сцены явилась эта самая женщина — только что расставшаяся с мужем актриса Дженнифер Малон (Елена Шевченко). После чего герои начали недолгий и необременительный для зрителя путь друг к другу. Каждому из них предстояло начать "вторую главу" своей личной жизни — вот вам и секрет скучноватого названия пьесы.
Пока они обменивались телефонными звонками, встречались и признавались друг другу во внезапно вспыхнувшей любви, попутно веселя публику шутливыми репликами из бездонных запасников господина Саймона, я думал вот о чем. На сцене академического государственного театра разыгрывали спектакль того рода, который теперь принято называть антрепризным. Эти спектакли слишком часто бывают вызывающе безвкусными, стыдными, пошлыми, тупыми. К "Главе второй" ни одно из этих определений, к счастью, неприменимо — это, можно сказать, образцовый антрепризный спектакль. Но речь в данном случае идет не о качестве, а именно о типе театрального зрелища. На сцене простая, неменяющаяся декорация — уступчатая серая выгородка современной квартиры, банальный реквизит. В пьесе минимум действующих лиц: всего четыре (плюс к трем уже упоминавшимся есть еще подруга героини) — у Нила Саймона массовок не бывает, он законы коммерческого театра знает наизусть. Сделана ставка на популярного актера (в данном случае на Эммануила Виторгана), который добросовестно эксплуатирует свой имидж, остальные актеры трудятся просто в меру сил и способностей. В графе режиссер-постановщик значится Юрий Иоффе — он честно развел актеров по сценам, разумно не стал самовыражаться на пустом месте, но на этом пустом месте мог оказаться любой другой грамотный профессионал среднего звена. То есть креативные, творческие вложения (не путать с количеством труда) в продукцию были сделаны минимальные. А теперь она будет приносить доход.
Только не надо вот сейчас начинать визжать, уважаемые околотеатральные дамочки, что критик Должанский ненавидит репертуарный театр и призывает лишить государственного финансирования Театр имени Маяковского. Я очень люблю хороший репертуарный театр и не люблю кровавых революций. А с Театром имени Маяковского, равно как и со всеми остальными театральными госучреждениями, пусть уж все пока идет как идет. Надо просто трезво отдавать себе отчет в том, что до бесконечности так продолжаться не будет. Что наступит такой момент, когда государственная политика в области театрального искусства все-таки будет обретать жесткие очертания. Поскольку денег все-таки хватать не будет. И тогда будет поставлен вопрос ребром: кого надо ответственно кормить, поддерживать, обеспечивая возможность творить, а кого следует не менее ответственно отпустить на вольные хлеба, на свободные заработки. То есть, грубо говоря, скажут: определяйтесь — вы академия, хранительница славных традиций, или бульварный театр? (Кстати, второе ведь совсем незазорно, иногда даже более приятно и прибыльно, чем первое.) Вы лаборатория, плацдарм для поисков нового слова, или увеселительное заведение? А если не определитесь, скажут, то мы определим сами. В мире такая сегрегация проводится довольно четко: вот достояние национальной культуры на хорошей дотации, вот экспериментаторы на грантах, а вот места культурного досуга. И если, условно говоря, у вас Саймон на Саймоне сидит и Саймоном погоняет, то уж не обессудьте, и риторика о высоком не поможет. Тогда некоторым станет плохо.
А в "Главе второй" все кончилось очень хорошо. Джордж и Дженнифер действительно нашли друга. Правда, больше часа сценического времени, то есть весь затянутый второй акт, ушло на то, чтобы окончательно убедиться в этом. Во-первых, вторая глава была слишком не похожа на первую, то бишь новая любовь — на покойную жену. Во-вторых, брат Лео и подруга Фэй (Юлия Силаева) вклинились со своим адюльтером. Но интрижка была необходима автору, чтобы показать разницу между суетливым блудом и большим чувством Джорджа и Дженнифер. В общем к концу Джорджа Шнайдера все-таки посетило вдохновение, и он стал сочинять роман. Потому как всю жизнь разрывался между написанием шпионских детективов для заработка и высокохудожественных произведений для вечности. Ну совсем как наши театры.