Сегодня в Ванкувере на чемпионате мира по тяжелой атлетике в борьбу вступят штангисты в весовой категории до 94 кг, и на помост выйдет лидер российской сборной олимпийский чемпион 1996 года, бронзовый призер Олимпиады-2000, двукратный чемпион мира АЛЕКСЕЙ ПЕТРОВ. Как сказал 29-летний волгоградец в интервью корреспонденту Ъ ВАЛЕРИИ Ъ-МИРОНОВОЙ, если ему удастся, как и месяц назад на турнире "Три богатыря" в Москве, взять по сумме двух упражнений 410 кг, то "золото" или "серебро" канадского чемпионата ему практически гарантировано.
— За 12 лет выступлений за сборную, наверное, уже накопилась естественная усталость?
— Вот дотяну до Олимпиады в Афинах и закончу. А, впрочем, может, год потом отдохну, и, кто знает, не исключено, что вновь потянет в зал. Ведь примерно то же я говорил и перед прошлой Олимпиадой: мол, если получу еще одну травму, со штангой завяжу. Самое смешное, что получил эту третью травму прямо там, в Сиднее, но отдохнул, восстановился, потом в четвертый раз травмировался и... все равно вернулся.
— Признайтесь, за чем все же едете в Ванкувер?
— За чем и все. За "золотом", конечно. Нет, и вправду — если подниму 410 кг в сумме, как на "Трех богатырях", то первое-второе место у меня будет точно. К московскому турниру, который для меня был единственным отборочным в сборную после годичного пропуска всех соревнований из-за травмы мениска, я готовился специально. Главный тренер команды Давид Ригерт, имея четырех кандидатов на два места в сборной в весе до 94 кг, поставил мне условие — доказать именно там, что я опять способен выступать в полную свою силу. Сергея Жукова, другого кандидата на поездку в Канаду, включили в состав как второго призера чемпионата Европы.
— Вы выходите на помост через день после прилета в Ванкувер. Не боитесь попасть в акклиматизационную яму?
— С этой точки зрения самими тяжелыми обычно бывают третий и пятый день. Так что если меня и поджидают трудности, то, считаю, несколько иного, чем акклиматизация, характера. Главное — преодолеть конкуренцию. Помимо великих штангистов из Греции Кахи Кахиасвилиса и Пирроса Димаса, с которыми, несмотря на устойчивые слухи об их усталости и нервной истощенности, все-таки, предвижу, мне вновь предстоит в Канаде встретиться, за последнее время существенно подросли в нашей категории также штангисты из Болгарии, Казахстана и Ирана.
— В период подготовки к чемпионату сталкивалась ли сборная с какими-то проблемами, которых так много было несколько лет назад?
— Проблем на этот раз не было никаких. А у меня лично так и вообще все просто замечательно, и — редкий случай — я полностью доволен своей нынешней жизнью: условия тренировочные в Волгограде отличные, перейдя недавно из профсоюзов в "Динамо", я получил солидного спонсора — фирму, занимающуюся покрытием футбольных полей, банкиры наши, волгоградские, опять же помогают. И все же о том, что не уехал в свое время, как планировал, в Швецию, нет-нет да и жалею. Несмотря на созданные мне хорошие условия, я сознаю, что хороши они, так скажем, по российским меркам. Любая же западная страна все же оценивает спортсменов моего уровня по иным, намного более достойным критериям, поэтому, думаю, в Швеции в конечном итоге мне жилось бы намного лучше. Впрочем, рассуждая подобным образом, я прекрасно отдаю себе отчет, что, как говорится, хорошо там, где нас нет.
— Все по-прежнему холостяк?
— Официально — да. Но уже полтора года меня связывают нежные отношения с милой девушкой Викой, моей соседкой по дому. Может, скоро и женюсь.
— Что слышно об Андрее Чемеркине?
— Говорят, его размолвка с тренером счастливо разрешилась и будто бы Андрей с Владимиром Книгой совместно приступили к подготовке к майскому чемпионату Европы. Если же Чемеркин на европейское первенство не отберется, то прощай, Олимпиада. Я по телевизору видел, как выступал Андрей на прошлом чемпионате России, и, хотя он занял там третье место, результат показал откровенно слабый. Про него тогда все говорили, что, мол, сдулся Чемеркин. Но, может, у него через год все и наладится. Ведь несмотря на то, что после каждой Олимпиады он всегда ссорится с Книгой, они в конце концов находят общий язык, все опять начинают заново, и к очередной Олимпиаде Андрей подходит в хорошей форме. Не берусь судить, в чем суть их конфликтов, но предположу, что тренер и спортсмен всегда считают, что кто-то для кого-то сделал больше. Спортсмен в такие моменты убежден, что может обойтись и без тренера, а тот, в свою очередь, обычно упрекает ученика в том, что без него он никем бы не стал.
— В каком направлении, по-вашему, движется нынче тяжелая атлетика?
— Как ни прискорбно, но в целом российская штанга находится в умирающем состоянии. Хотя юниорскую сборную, которую недавно возглавил мой бывший коллега по сборной знаменитый Сергей Сырцов, я бы назвал достаточно перспективной. И все же несмотря на то, что юные штангисты занимают первые места на своих мировых первенствах, подпитка из нее главной команды страны ожидается в ближайшем будущем незначительная. Страшно признаться, но раньше никогда в российской тяжелой атлетике не было такого положения, чтобы практически не существовало выбора в сборную перед чемпионатом мира. А ведь в этом году мы столкнулись именно с такой ситуацией. Может быть, именно потому, что молодых соперников у нас нет, мы, ветераны, все еще задерживаемся в тяжелой атлетике и нам как бы дают пожить в сборной. А раньше наступил определенный возраст — и до свидания. Да и в Германии с Турцией, насколько мне известно, наблюдается та же тенденция. Во всяком случае, я не слышал, чтобы у них появились сильные молодые спортсмены. За эти страны тоже выступают все старой закалки ребята.
— В финансах дело?
— Естественно. Если легкая атлетика вышла на коммерческий уровень, устраивает Гран-при, и люди в нее потянулись, поняв, что спортом можно прилично заработать, то в тяжелой атлетике Международная федерация не награждает ни за чемпионат мира, ни за чемпионат Европы, ни за мировые рекорды. У нас школы высшего мастерства платят ребятам по 2000 рублей зарплаты — и как, скажите, штангист может тренироваться и жить? На такие деньги выбраться в сборную невозможно.
— После чехарды с главными тренерами, которые за последние несколько лет менялись в сборной как перчатки, Давид Ригерт, надеюсь, пришел надолго?
— Я тоже на это очень надеюсь. Если главный тренер не лезет в подготовку, а только занимается административной работой, проявляет заботу о спортсменах, создает им условия, как это делает Ригерт, то это всегда хороший тренер.
— А как может великий спортсмен не лезть в подготовку?
— Потому что он великий и понимает, что этого делать нельзя. Ригерт сам тренировался, сам поднимал и знает, что у каждого есть свой личный тренер, который всегда присутствует на сборе. А кто знает спортсмена лучше его личного тренера, который ведет его с детства? Так мой отец (Александр Петров.—Ъ), допустим, дает мне именно ту нагрузку, которая мне необходима в данный момент, а другой личный тренер в то же время дает своему спортсмену совсем иную нагрузку. А вмешайся кто со стороны и посади меня на больший, чем я привык, объем, я просто-напросто сдохну. Так что у главного тренера одна задача — составить команду, сделать нормальные сборы, чтобы спортсмены ни на что не жаловались, и вывести команду на чемпионат мира. И чем лучше главный с ней справляется, тем он лучше для спортсмена. Ну и плюс, конечно же, приятно осознавать, что за твоей спиной сам великий Ригерт. Человек, который тебя понимает.