обозреватель
На скольких фронтах воюет Джордж Буш и если победа достижима, то какой в каждом случае может быть ее цена? Сразу после 11 сентября ни у кого не вызывало сомнений, что у Буша есть лишь один фронт — антитеррористический. И президент США его главнокомандующий. Как и ожидалось, Буш ударил по международному терроризму со всего размаху. Ударил, но, судя по тому, что волна терроризма не пошла на убыль, не попал. Как сказал бы футбольный комментатор о форварде, отправившем мяч мимо ворот на трибуны, пробил сильно, но неточно.
Между тем образовавшаяся от удара по Ираку трещина прошла через земной шар, расколов его на тех, кто за лидера антитеррористической коалиции, и тех, кто против. Так в тылу у Буша возник второй фронт, состоящий из пацифистов, экологистов, моралистов, марксистов, профсоюзных активистов и прочих "истов". Брошенный ими клич, который начертало на своих знаменах антиглобалистское движение, звучал так же, как лозунг исламистов: "Ты записался на войну с Бушем?" Именно это разношерстное воинство в Лондоне поставило своей целью испортить праздник 43-му президенту США, приезжающему к одному из немногих политиков, которые его по-настоящему понимают и поддерживают,— к Тони Блэру. В общем, последней стадией антиглобализма стал антибушизм.
Тем временем вслед за первым и вторым фронтом для Буша возник еще один — третий фронт. Та самая мировая трещина дошла-таки до казавшейся монолитной Америки. И вот причудливая галерея борцов с главой Белого дома, в которой на видном месте портреты уже бесплотных Осамы бен Ладена, муллы Омара, Саддама Хусейна и его сыновей, пополнилась портретом человека, которого в антиамериканизме не заподозришь. Это известный в России мультимиллионер и поборник свободного общества Джордж Сорос. Он открыто говорит о том, что готов потратить не один миллион долларов, чтобы на следующих президентских выборах в 2004 году хозяином Овального кабинета стал демократический кандидат. Сорос обвиняет президента в социальном дарвинизме. А еще риторика Буша напоминает ему ни много ни мало риторику нацистов.
На третьем, американском фронте Бушу в каком-то смысле тяжелее всего. На войну с терроризмом можно списать многое, если не все. Следовательно, если не победа, то ничья на первом фронте у него в кармане. От мировых маргиналов с их антивоенными лозунгами можно отмахнуться, как от назойливых мух. Стало быть, второй фронт для Буша не такая уж проблема. Воевать же со своими труднее всего. Даже если президенту придется принести в жертву шефа Пентагона Рамсфельда или кого-то еще из своей команды, это не гарантирует ему победу.
В том, что число фронтов Джорджа Буша день ото дня множится, нет ничего необычного. Это такой тип политика, чья стихия — вечная битва, которая и держит его на плаву. Он воюет, а у мировых холопов чубы трясутся. Правда, не стоит после этого удивляться, что где-нибудь в тихом уголке мира новым символом доселе умеренной исламской партии становится самолетик, чей силуэт так напоминает аэробус из 11 сентября.