Роман написан именно от лица постаревшего любителя философии и живописи, уже давно "шпионящего" только в пользу высокого искусства. Атаки обличителей он принимает стоически, всегда готовый перевести разговор с Лубянки на Сенеку. Себя он видит скорее не эпизодическим лицом международных скандалов, а персонажем всемирной истории. Теперь Масквелл с трудом припоминает Ленинград как город Эрмитажа, и уже не признает свою вторую родину: "Советский Союз похож на большого старого подыхающего пса, слюнявого и со слезящимися глазами, который, свесив голову, смотрит на Запад, захлебываясь в последнем предсмертном лае".
Книги с Лизой Новиковой
Джон Бэнвилл. Неприкасаемый / Перевод с английского В. Михайлова. М.: Торнтон
Роман написан именно от лица постаревшего любителя философии и живописи, уже давно "шпионящего" только в пользу высокого искусства. Атаки обличителей он принимает стоически, всегда готовый перевести разговор с Лубянки на Сенеку. Себя он видит скорее не эпизодическим лицом международных скандалов, а персонажем всемирной истории. Теперь Масквелл с трудом припоминает Ленинград как город Эрмитажа, и уже не признает свою вторую родину: "Советский Союз похож на большого старого подыхающего пса, слюнявого и со слезящимися глазами, который, свесив голову, смотрит на Запад, захлебываясь в последнем предсмертном лае".