линия партии
Вчера в Москве в Колонном зале Дома союзов прошел XIII Съезд Российского союза промышленников и предпринимателей (РСПП). От него ждали очень многого. Надеялись, что большой бизнес даст наконец решающий бой власти. Вышло наоборот. Более того, в конце концов выяснилось, что власти воевать не с кем. Даже глава РАО ЕЭС Анатолий Чубайс предпочел уехать по срочному делу в Нижневартовск. Процесс капитуляции запечатлел специальный корреспондент Ъ АНДРЕЙ Ъ-КОЛЕСНИКОВ.
Делегаты стояли в фойе и рассуждали о том, как они сразу после первого отделения все пойдут на банкет в ресторан "Золотое кольцо" и что из этого может получиться. Один из них так ясно, в таких деталях представил эти перспективы, что тут же решил и не ходить. Коллеги поддержали его.
— Да, ты знаешь, наверное, так будет лучше для всех,— нахмурившись, сказал один из них, похлопав товарища по плечу.
Похоже, сам съезд делегатов уже не волновал. В другой группе обсуждался вопрос о том, почему на съезд не приехала одна дама из небольшого уральского города. Она была год назад, и вот теперь ее всем не хватало.
— В прошлый раз хорошо мы с ней провели время,— сказал кто-то.
— Да уж,— согласился еще один.— И поработали, и отдохнули.
— И ты отдохнул? — с подозрением спросил один делегат другого.
— А что я, хуже всех? — обиделся тот.
— По-моему, она родила,— неуверенно сказал еще один их коллега.— И отошла как-то от дел.
— Да ты что?! Родила? — поразился один немолодой делегат и, по-моему, сильно покраснел.— И сколько ребенку? А назвали как?
Коллеги неприлично захихикали. А я считаю, что жестоко так шутить над немолодыми делегатами.
А в общем все они демонстрировали странную беззаботность. Словно и не нависла над страной опасность авторитаризма.
После вялых десятиминутных препирательств о том, что включать, а что не включать в повестку дня, председатель РСПП Аркадий Вольский произнес:
— Теперь я должен покинуть вас на полторы минуты, чтобы встретить руководство.
Он имел в виду президента России.
— Может, вы пока займетесь чем-то? — озабоченно спросил он у делегатов.
Он явно опасался оставлять их одних без присмотра.
— Пускай Бендукидзе пока споет! — крикнул кто-то.
Господин Бендукидзе, кажется, прокашлялся.
В этот момент в зал вошел Владимир Путин. Это произошло как-то слишком буднично. Обычно в таких случаях диктор за сценой угрожающе говорит: "Президент Российской Федерации Владимир Владимирович Путин!" На этот раз диктор дипломатично промолчал.
— Мы с вами сердечно приветствуем президента России! — сказал Аркадий Вольский.— Он мудрый шаг сделал, что приехал к нам. Я заранее благодарен...
В коротком выступлении президент сосредоточился на самом невинном занятии. Он покритиковал чиновников.
Следующим выступил Аркадий Вольский. Очевидно, что доклад его готовился долго в тиши различных кабинетов. Акценты были расставлены умело и с любовью. Кое на чем он заострил внимание, кое-какие острые углы сгладил, но факты не причесывал и действительность не лакировал.
Он вспомнил послание президента и три проблемы, обозначенные в нем: удвоение ВВП, борьбу с бедностью и реформу армии. С особым интересом господин Вольский говорил о борьбе с бедностью. Эта борьба, по его словам, идет уже давно. Бедность, добавлю от себя, пока побеждает. Так вот, чтобы одолеть бедность, Аркадий Вольский считает необходимым сделать РСПП центром гражданских инициатив.
— Именно в этот центр, а не к чиновнику, который бездарно их растратит, а то и разворует, должны поступать средства от благотворителей со всей страны,— предложил он.
Я убежден, что Аркадий Вольский прекрасно понимает, какой груз ответственности, а главное — ежедневной неблагодарной работы придется взвалить на себя, с утра до ночи принимая средства от благотворителей со всей страны. Да ведь не просто принять надо. Как не растратить их потом и не разворовать? Задача на первый взгляд кажется принципиально невыполнимой. Но не для Аркадия Вольского. Не одно, так другое у него обязательно, уверен, получится.
Господин Вольский подверг резкой критике бюджет-2004:
— Этот бюджет отличается скромностью задач.
Кроме того, он подвел своеобразный итог встреч членов бюро РСПП с президентом. Встречи эти продолжались примерно два года с интервалом в несколько месяцев.
— Это был честный процесс,— заявил президент РСПП.— Я говорю об этом с ответственностью. Это был механизм, который хорошо работал до последнего времени.
Господин Вольский признал, что сейчас он дает сбой. Кто же виноват в этом?
Председатель РСПП оторвался от бумажки и выразительно посмотрел на президента. Я прямо замер.
— Иногда мы сами,— горько сказал Аркадий Вольский.— Иногда деструктивные силы общества подбрасывают идеи превращения бюро РСПП в клуб олигархов. Это, конечно, ложь.
Наш союз,— закончил он,— будет и дальше вести диалог с властью на любых уровнях...
И на любых условиях, хотелось добавить мне.
— И в то же время...
Господин Вольский сделал небольшую паузу. Что-то он хотел все-таки противопоставить диалогу с властью.
— Наш союз всегда будет союзником власти,— добавил председатель РСПП.
Вот она, непримиримая борьба хорошего с лучшим.
Он категорически одобрил идею равноудаленности бизнеса от власти и искал, казалось, что еще можно было бы одобрить. И нашел. Он одобрил единую контрактную систему, по которой и должны строиться отношения бизнеса и власти:
— Честно скажу, я еще в 1997 году, будучи один на один в кабинете с Ельциным, подписал у него указ "О мерах по формированию единой контрактной системы". Ну и где она?
Затем господин Вольский пожаловался на высокую ставку аренды земли. С 1 января 2004 года за землю придется платить.
— 104 миллиона долларов за землю ГАЗу надо отдать... Вон человек в зале сидит, страдает...
— Еще больше! — с места крикнул страдалец.
— Больше? Ну ладно, не ворчите... Ну, Владимир Владимирович, надо пересмотреть!
Господин Путин с интересом поглядел на господина Вольского. Все это время он, казалось, конспектировал речь президента РСПП, не поднимая головы от стола. Он исписал уже несколько страниц в своем довольно больших размеров блокноте.
А Аркадий Вольский уже перешел к необходимости отказа от силовых мер при решении задач экономического характера. На фоне всего, что он сказал, прозвучало отчаянно смело. Имел ли он в виду компанию ЮКОС? Да нет. Он ведь сразу пояснил, что имел в виду:
— Идет конкурентная борьба между хозяйствующими субъектами. Не надо бы ей мешать.
— И наконец, процедура банкротства...— Господин Вольский посмотрел в зал, на сосредоточенные лица промышленников и предпринимателей.— Я вижу, многие из вас пережили ее. Так вот, в 88,7% случаев она была инициирована местными госорганами. Зачастую к тому же идет просто передача предприятий из одних рук в другие... Ради чего государство готово уничтожать эти предприятия? Ради семи копеек, которое оно получает за это? Или есть какая-то другая, неведомая широкой общественности задача?
Он ясно давал понять, что такая задача, конечно, есть.
Аркадий Вольский закончил неожиданной цитатой одного философа. Смысл цитаты сводится к тому, что мы с вами принадлежим к нации, которая не входит в состав человечества, а предназначена для того, чтобы преподать миру какой-нибудь страшный урок.
Владимир Путин после этого еще долго не поднимал головы от блокнота.
Еще минут тридцать, пока выступали другие докладчики, президент трудился над записями в блокноте. Он писал, зачеркивал, листал страницы, возвращаясь к написанному, а затем внимательно перечитал все, что создал на наших глазах, и попросил слова, заявив, что кое-что из того, о чем сейчас скажет, считает очень важным.
И сразу раздались первые неуверенные аплодисменты.
Президент прокомментировал слова господина Вольского о проблемах, возникающих с оформлением прав на землю. За нее с нового года надо платить аренду либо покупать ее.
— Так вот, срок по этому решению будет перенесен на два года,— негромко, как-то вкрадчиво сказал президент.
Несмолкающие аплодисменты в зале.
— Более того. Вторичную продажу уже приватизированных участков считаю несправедливой.
На этот раз случилась овация. Она сопровождалась криками "браво!". Странно, что на сцену не полетели цветы.
Похоже, президент даже не ожидал такого быстрого успеха у публики. Его комментарий процедуры банкротства был не таким оптимистичным.
— Дело не в семи копейках, которые государство получает от банкротства. Дело в том, чтобы прекратить деятельность структур, которые тянут всех нас вниз.
Впрочем, и на этот раз он сорвал аплодисменты, хотя и довольно жидкие. Судя по всему, делегаты просто радовались каждому его слову.
— Наша задача — не грохнуть предприятие, а найти новый путь развития.
Вот еще несколько тезисов из выступления главы государства, которые прерывались долгими и продолжительными аплодисментами:
— Говоря суконным языком прошлого, нам не нужно слепое поклонение перед Западом.
— Промышленная политика — это лоббирование одних структур бизнеса в ущерб другим.
— Все решает его королевское величество чиновник. Да, очень хочется определить приоритеты. Всем хочется. И мне кажется, что это интересное дело.
В этот момент Владимир Путин перешел к монологу о ситуации с ЮКОСом. Этот вопрос, как и предполагалось, не был включен в повестку дня съезда, и выступавшие старательно избегали разговора на эту тему. Но было понятно, что господин Путин и сам не станет молчать. Это было бы совсем уж, как говорится, искусственно. Так доктор пришел бы поговорить с родственниками больного о погоде.
Президент сказал делегатам, что очень хорошо понимает их опасения. Не будет ли возврата к прошлому? Нет, не будет.
— Это невозможно,— пожал он плечами.— Что касается конкретного уголовного дела... Надо привыкать к определенной правовой культуре. Огульное охаивание правоохранительных органов приведет к тому, что и в адрес нас с вами, то есть бизнеса и государства, появятся с их стороны обвинения. Например, в коррупции.
Таким образом, президент дал понять, с кем он. "Мы" — это власть и бизнес. "Мы" — вместе. Но есть "они" — правоохранительные органы. И с ними приходится считаться, если "мы" не хотим, чтобы "нас" обвинили в коррупции.
Как, правда, быть с тем, что правоохранительные органы и есть один из главных инструментов власти? Да никак. Лучше не думать об этом.
Но что же делать, если кого-то из бизнесменов все-таки не устраивает то, что Михаил Ходорковский сидит в тюрьме? И этот бизнесмен ничего не может с собой поделать, а сидит и думает только о том, что завтра могут прийти и за ним?
— Если нам что-то не нравится, — ответил на все эти страхи президент,— надо совершенствовать институты государства.
С одной стороны, запутал все окончательно. А с другой — заслужил новую порцию аплодисментов. Потому что от всего, что говорил, веяло все-таки каким-то неизбежным оптимизмом.
Напоследок делегаты устроили президенту просто-таки бешеную овацию. Ему так не аплодировали ни на одном съезде "Единой России", а это уж что-то да значит. И я видел, что эти аплодисменты идут из самого сердца каждого делегата. Почему так? За что люди были так благодарны своему президенту?
Мне кажется, я знаю. Прежде всего за то, что он сам заговорил с ними про ЮКОС. И теперь никто — ни жены, ни дети, ни потомки не смогут упрекнуть их, что они ушли от этого разговора.
АНДРЕЙ Ъ-КОЛЕСНИКОВ
Другие материалы XIII съезда РСПП читайте в понедельник.