обозреватель
Каковы итоги парламентских выборов в Грузии, были ли они сфальсифицированы властями с помощью административного ресурса и если были, то в какой степени, уже не имеет ровным счетом никакого значения. Подсчеты и уточнения Центризбиркома ничего не решат. Потому что те потрясения, которые сегодня происходят в Тбилиси, вызваны отнюдь не последними выборами. Причина в другом. В течение более чем десятилетия страна находилась между небом и землей, пребывала в некоем безвременье, одной ногой крепко стоя в прошлом, другой неуверенно нащупывая будущее. Однако так не могло продолжаться вечно. Самым неприятным и неприемлемым для политически активной части населения было то, что оно четко не представляло себе, куда идет Грузия, какова ее стратегия развития и, следовательно, что будет со страной через десять, двадцать, пятьдесят лет, когда эта стратегия будет воплощена в жизнь.
Если речь идет не о махровой диктатуре, способной до предела закрутить гайки, а всего-навсего о мягком авторитаризме, то недовольство рано или поздно выплескивается на площадях, а не на кухнях. Так было на Балканах, в Восточной Европе, в других уголках постсоциалистического пространства. И не только. Примеров предостаточно на просторах необъятного развивающегося мира, состоящего из так называемых переходных обществ (transition societies). Когда реальные политические механизмы отсутствуют, в ход вполне могут пойти локти, кулаки, дубинки и саперные лопатки. Если кажется, что история остановилась, в один прекрасный момент возникает желание ее энергично подтолкнуть. И тогда происходит то, что мы ежедневно видим на телеэкранах в репортажах из Тбилиси. Вглядитесь в эти лица, жесты, вслушайтесь в эти голоса, интонации. Вам это ничего не напоминает из недавней и отдаленной истории?
Сегодня Грузия начинает свою Октябрьскую революцию, когда верхи не могут, а низы не хотят. Диалог с оппозицией, к которому так настойчиво призывает президент Шеварднадзе, оказывается принципиально невозможным. И дело не просто в политических амбициях его противников. Просто не сумев в свое время сформулировать национальную идею, способную объединить элиту и общество, грузинский лидер получил то, что получил. Объединяться — это, конечно, здорово. Лучше, чем интриговать и тянуть одеяло на себя. Но объединяться вокруг кого и, главное, ради чего? Вот вопрос, на который нет и не может быть ответа, пока Грузия пытается усидеть на двух стульях. Пытается быть демократией и автократией одновременно. Одной рукой укреплять государство и другой его расшатывать. Заявлять о приверженности либеральным реформам в экономике и на самом деле ничего в ней не менять. И наконец, во внешней политике дружить не с кем-то, а против кого-то.
Грузия, конечно же, рано или поздно объединится. Но для этого ей сначала придется размежеваться. Что, собственно, сегодня и происходит. Это нормально. Главное — чтобы это размежевание не повлекло за собой большую кровь. Потому что, если она прольется, цена совершаемого Грузией исторического перехода может оказаться непомерно высокой.