Есть такое изобретение российского рынка элитной недвижимости — клубный дом. Вроде бы все интуитивно понимают, о чем речь, но когда дело доходит до четкого определения, возникают вопросы. Сколько этажей? Сколько квартир? Кто живет? В попытке ответить на них мы внезапно открываем противоречивую эволюцию этого формата элитного жилья: в 2010-х клубных домов стало мало, многие из них увеличились в размерах, а социальный контингент размылся. Почему это произошло, есть ли новые альтернативы и где их искать?
Чувство локтя класса люкс
«Первое правило клуба» — клуб не для всех, особенно если речь идет о клубном доме. В нем не бывает много соседей, а значит, и квартир. Первое поколение успешных россиян, как и почти все их соотечественники, вышло из «панельной шинели» массовой советской застройки, где о понятии приватности никто не знал. Поэтому желание молодой элиты жить уединенно было органичным. Но потом что-то пошло не так.
15 лет назад риелторы писали, что в клубном доме должно быть не больше 20 квартир. Тремя годами позже, на излете «золотых нулевых», клубные дома уже разрослись до 40 квартир. В межкризисный период (2009–2014) стандарт клубного дома сохранялся на уровне 30–40 квартир, но уже только в методологии риелторов, да и то только для самых дорогих представителей вида. А потом грянул второй кризис, и мерки «клубности» вновь сдвинулись к «массовости». Одна из риелторских компаний в 2016 году допускала наличие в клубном доме до 70 квартир, хотя отмечала, что на рынке так позиционируются даже комплексы на 140 квартир.
Для понимания: представьте себе четырехэтажный дом с тремя подъездами. Всего в таком здании около 30 квартир. В общем, назвать такой дом небольшим уже нельзя, и едва ли жители первого подъезда знакомы с соседями из третьего. А между тем сегодня застройщики называют клубными новостройки, насчитывающие 70, 80 и даже 140 квартир.
Неужели покупатели элитного жилья соскучились по чувству локтя, а застройщики пошли им навстречу?
География элитного уплотнения
Предпосылкой кризиса клубного формата стал земельный голод в ЦАО. В середине 2010-х застройщики элитного жилья начали активно осваивать новые локации, когда стало ясно, что «золотая миля» почти застроена. Большие площадки (часто на месте старых фабрик) располагали девелоперов строить много, а кризис, сделавший покупателей «элитки» более экономными, заставлял строить плотно. Тогда на рынке появились крупномасштабные элитные комплексы, больше напоминающие жилые массивы Новой Москвы по количеству квадратных метров на гектар, хотя все остальные атрибуты элитного жилья в них сохранились. В таких комплексах могло быть 200–300 квартир. Сейчас в Москве насчитывается 53 проекта элитных новостроек, а число квартир в них — около 5,4 тыс. Нетрудно подсчитать: в среднем на каждый жилой комплекс приходится 103 квартиры.
Однако такое положение дел наблюдается не везде. Камерные элитные новостройки, в частности клубные дома, можно найти в старинных и наименее затронутых индустриализацией и современной застройкой районах. Возьмем для сравнения вторую по количеству элитных новостроек локацию — Большое Замоскворечье, состоящее из районов Якиманка и Замоскворечье, но исключим «вещь в себе» — специфический Балчуг. На десять оставшихся в этих границах элитных новостроек приходится 539 квартир, то есть в среднем по 54 квартиры на один комплекс, что наводит на мысль: если и искать что-то клубное, то здесь.
За годы массового элитного строительства новые масштабные комплексы стали антикризисным продуктом девелоперов дорогого жилья, оттянувшим внимание покупателей от более традиционных камерных домов, которые остались в меньшинстве. В Москве насчитывается 15 проектов новостроек клубного формата (не более 30 квартир), а всего в элитном сегменте 53 комплекса.
Клуб или элитный коливинг?
Итак, с габаритами и количеством клубных домов ситуация ясна. А что с социальной однородностью, которая составляет основу «клубности»?
Поскольку клубные дома были самыми дорогими вариантами элитного жилья, рыночный механизм автоматически формировал социальную среду, однородную как минимум по уровню достатка. Однако далеко не все резиденты видели среди членов клуба, скажем, звезд шоу-бизнеса, которые тоже могли позволить себе такой формат жилья.
Поэтому на заре эпохи клубных домов нормальной практикой считался кастинг среди потенциальных резидентов. Первые претенденты на вселение часто были тесно связаны с застройщиком. Они формировали высокий «ареопаг», который подбирал будущих соседей среди знакомых, родственников и партнеров по бизнесу.
Сейчас ситуация поменялась. Девелоперы конкурируют за каждого покупателя, лишь бы у него были деньги. Об этом свидетельствует расширение линейки предложения в клубных домах. В одном из проектов такой новостройки есть крохотные по меркам элитных объектов квартиры по 44 кв. м (говоря проще, «однушки»), в другом — по 56 кв. м (тесноватые «двушки»). Более того, иногда застройщик может «нарезать» не находящие спроса большие квартиры на маленькие, даже студии. Между тем элитные дома обычно наполовину состоят из квартир с тремя и более комнатами площадью от 100 кв. м. Что все это значит на практике?
Если раньше клубный дом был местом обитания нескольких похожих по составу и образу жизни больших семей, то сегодня эти резиденты внезапно могут обнаружить среди соседей, скажем, обеспеченных арендаторов, приезжающих время от времени в Москву по делам; детей таких же солидных семейств, которым дали возможность пожить отдельно; прагматичных айтишников или криптовалютчиков, которым нужен небольшой запасной аэродром в центре, и т. д. Нетрудно догадаться, что образ жизни у этих персонажей разный и конфликты с соседями возможны.
Якиманка: от клубных домов к клубным кварталам
Впрочем, в 2010-е годы рынок выработал альтернативу выхолощенному клубному формату и циклопическим жилым комплексам. Условно такие объекты называют клубными кварталами.
Обычно речь идет о нескольких небольших среднеэтажных (до семи этажей) особняках на закрытой территории, объединенных единой архитектурной идеей. В отличие от отдельно стоящих клубных домов они образуют приватный квартал. Такой формат решает несколько задач.
Во-первых, клубный квартал небольшой и включает от 2–3 до 20–40 квартир на дом. В итоге жители каждого особняка получают желанную приватность, которая была бы невозможна, если бы их жилища объединили в одном корпусе на 200–300 квартир.
Во-вторых, есть плюсы крупного комплекса. Застройщик может заселить достаточное число покупателей, чтобы инфраструктура квартала была рентабельной, отчего выигрывают сами жители. Практика показала, что, скажем, бассейн или фитнес-студия в клубном доме на несколько квартир хронически не окупается. В клубном квартале число резидентов достаточно для существования таких объектов.
В-третьих, что касается социальной среды, то небольшой квартал формирует приватный социальный микрокосм — житель прогуливается по внутренней улице или устраивает день рождения в клубном сквере, зная, что вокруг только соседи.
В-четвертых, есть и эстетический плюс: клубный квартал создает однородное архитектурное пространство, так как облик всех домов, а также прилегающих территорий подчинен единой концепции. Между тем из окон клубного дома мог открываться вид на неприглядную хрущевку, стеклянный офис или аляповатый особняк в лужковском стиле (а иногда на все это сразу).
Наконец, клубный квартал практически всегда предполагает закрытое придомовое пространство – сквер, променад или даже парк, тогда как у точечно «посаженного» в старые дворы клубного дома могло не быть даже детской площадки.
Где искать такие проекты?
Прежде всего нужно обратить внимание на старинные районы южной части центра Москвы. По данным ЦИАН, в 2017 году Якиманка становилась лидером по количеству квартир в клубных домах. Сейчас этот район лидирует по числу клубных кварталов. Здесь реализуются три такие новостройки. Еще два объекта есть в соседнем Замоскворечье и по одному — в Тверском районе и Хамовниках. Почему клубных кварталов много в Большом Замоскворечье?
Возможно, причины исторические: сложившаяся здесь застройка достаточно плотная и невысотная, поэтому построить очередной «муравейник», пусть даже элитный, сложно. Также в этой локации столетиями складывался камерный формат жилья — здесь сохранились десятки дворянских усадеб, купеческих особняков и небольших доходных домов, в то время как север Москвы подвергся сначала джентрификации, а потом и «пролетаризации». Судя по новым проектам, клубные традиции на Якиманке и в Замоскворечье все еще в тренде.