После визита президента Путина на "Мосфильм" (см. вчерашний Ъ) возобновились разговоры о необходимости приватизации отечественных киностудий. И в то же время об опасности этой пресловутой приватизации. Пообщавшись с кинематографистами, на заседании правительства президент дал понять, что с этим вопросом не следует спешить, а надо бы прислушиваться к профессионалам.
И это, конечно, правильно. В конце концов, режиссеры, операторы и остальные создатели фильмов — это наиболее квалифицированные пролетарии интеллектуального труда. Если остальных можно просто заинтересовать материальными выгодами, эти имеют еще амбиции другого рода, которые крайне трудно привести к общему знаменателю.
Еще в 2001 году широко дебатировался вопрос о реорганизации государственных киностудий, инициированный как раз президентским указом. Тогда директор "Мосфильма" Карен Шахназаров говорил в интервью Ъ: "Я не против реформы отрасли, затеянной Михаилом Швыдким. И разделяю позицию министерства по большинству из аспектов этих реформ. Появление указов заставило меня опасаться за судьбу 'Мосфильма'. Я боялся, что студия будет приватизирована и ее постигнет судьба многих других, впопыхах приватизированных предприятий. А этого нельзя было допустить, так как исчезновение 'Мосфильма' стало бы невосполнимой утратой для всего нашего кино". С тех пор мало что изменилось, и даже наш президент, решительный в других вопросах, связанных с судьбой российского бизнеса, здесь действует достаточно осторожно.
А может быть, просто работает историческая интуиция. Кинематограф был первой отраслью, которая заговорила о необходимости рынка. Это было еще в допотопном 1986 году, на Пятом съезде кинематографистов, и требования немедленно перевести киноиндустрию на рыночные рельсы прозвучали из уст Элема Климова и его сподвижников, которые менее всего представляли коммерческую ветвь в кино. Однако они были честны перед собой и коллегами, считая, что стоит избавиться от цензурного диктата, всесоюзных премьер и приписок на посещаемость идеологически важных фильмов — и миллионы зрителей примутся штурмовать двери кинозалов, где показывают "настоящее кино", авторское и высокохудожественное. Это оказалось романтической иллюзией, и пока в ней разобрались, кинотеатры оказались оккупированы голливудской продукцией, а целое поколение зрителей лучше знают американских звезд второго эшелона, чем наших премьеров.
За эти годы были предприняты попытки приватизировать государственные студии, в частности студию Горького. Ни к чему хорошему это не привело. И главная причина в том, что возник порочный круг. Фильмы, которые производятся в России, финансируются главным образом из государственного кармана, а потом выбрасываются в прокат, по сути, контролируемый голливудскими компаниями. В этих условиях у отечественного кинематографа нет никаких рыночных шансов на самоокупаемость и возвращение затраченных средств. Студии же оказываются только техническими посредниками, которые сдают в аренду павильоны, оборудование, но не являются в полном смысле филиалами производственных кинокомпаний, как это происходит в Голливуде и в других развитых киноиндустриях.
К тому же "Мосфильму" гораздо выгоднее сдавать свои мощности под производство сериалов. Карен Шахназаров говорит: "Здесь работают в три смены и то не успевают выполнить все заказы". Это и неудивительно. В этом году в России будет снято примерно столько же фильмов, сколько в советские годы — около сотни, кроме того, телевидение снимает несчетное количество сериалов и рекламных роликов. Получается, что снимать кино по-прежнему невыгодно, а вот предоставление услуг тем, кто его снимает, уже сейчас может приносить довольно приличные дивиденды.
На этой политике "Мосфильм" и вырос, и окреп. Ему сегодня совсем не хочется опять бросаться в омут романтического капитализма — как это уже было в середине 80-х годов. Собственно, и романтиков уже нет — последним был скончавшийся на днях Элем Климов. Между тем для того чтобы превратить "Мосфильм" в Голливуд, нужны именно романтики. Только другие — сумасшедшие романтики бизнеса, влюбленные в кинематографическую (не политическую!) иллюзию. Не было бы в Калифорнии начала прошлого века выходцев из Одессы, Минска и прочих задворок Европы, не было бы голливудской империи. При всем своем диком вкусе и отвратительном характере эти люди были творцами-мегаломанами, которые подняли на своих плечах голливудскую кинопромышленность, создали систему студий и звезд, сформулировали главные кинематографические жанры, подготовили и нишу для авторского кино, о котором так вдохновенно говорил на встрече с кинематографистами Владимир Путин.
Конечно, эта встреча производила впечатление диалога глухого с немым. Леворадикальная мания госзаказа разительно контрастировала с праволиберальным требованием приватизации. Но в искусстве, в отличие от мясомолочной промышленности, диалог происходит и на другом уровне — через интуицию и жесты. Все хотят, чтобы национальное кино было. Осталось только, чтобы эта идея материализовалась.