В Берлине прошли заседания рабочей группы «Политика» форума «Петербургский диалог». Впервые в ней помимо экспертов принимали участие представители всех фракций Бундестага. За дискуссией наблюдал корреспондент «Д» Виктор Агаев.
Фото: www.petersburger-dialog.ru
Фото: www.petersburger-dialog.ru
Дмитрий Данилов (МГИМО) считает необходимыми и регулярные консультации военных. По его мнению, уже сейчас пора думать, возможен ли возврат к той докризисной ситуации, когда Россия и НАТО считали, что у них есть лишь общие угрозы, требующие совместной реакции (это было записано в решении саммита Россия—НАТО в 2010 году). Или Россия и впредь будет восприниматься в НАТО как стратегический вызов и надо будет проводить лишь политику взаимного сдерживания, считая конфронтацию новой нормальностью.
Виктор Кувалдин (МГУ) согласен, что сейчас самое время понять, где мы оказались. Он выделяет три фактора «новой нормальности», требующих особого внимания: новые технологии (дроны, кибермеханизмы), которые делают любой конфликт опаснее, чем прежде; децентрализация международных отношений и появление новых игроков, зачастую считающих, что чем хуже, тем лучше; глобализация, точнее, зависание на стадии перехода, поскольку все чаще берут верх антиглобалистские тенденции.
Принципиальные споры возникли на встрече по поводу отношений с Китаем. Иоганн Вадефуль (ХДС/ХСС) напомнил, что ЕС рассматривает Китай как системного соперника, а Родерик Кизеветтер (ХДС/ХСС) высказал надежду, что Россия не станет младшим партнером Китая, а будет сотрудничать с ЕС. Вячеслав Никонов парировал оба эти соображения, сказав, что Россия не может быть ничьим младшим партнером, в том числе Китая. И стратегическим противником она его также не считает. Она видит в нем равноправного, сложного и крупнейшего партнера.
Виктор Кувалдин, согласившись с этим, добавил, что для России отношения с КНР важны и она не будет ими жертвовать ни ради ЕС, ни ради США. «Китай — наш общий партнер, без него не построить общего будущего, и надо думать, как мы видим наше общее евразийское будущее».
Иоганн Вадефуль отметил, что позиции Германии и России по основным вопросам политики безопасности удивительно близки, а противоречия и различия в подходах, по его мнению, могут быть уточнены и прояснены.
Насколько это непросто, ведь надо отказываться от стереотипов и пытаться уловить логику другой стороны, можно было понять, слушая дискуссию во второй секции, где обсуждались ближневосточные проблемы. Ханс-Иоахим Шпангер, признав успех политики России в Сирии, отметил пассивность США и ЕС. А Александр Шумилин (Институт Европы) объяснил, что к этому привело стремление «коллективного Запада» свалить Асада, когда он был еще однозначно законным президентом. К тому же неудачной оказалась и ставка на сомнительные оппозиционные группировки. Москва сотрудничала как с Асадом, так и с политической оппозицией.
Татьяна Романова (СПГУ), выступая в третьей секции, где шла речь о совместных ответах на изменение климата, сообщила, что в России постепенно растет понимание неотвратимости климатических изменений, но, в отличие от Запада, климат пока не стал приоритетной темой. Более того, пока не осознано, что начатый на Западе энерготранзит подразумевает и неизбежный в перспективе отказ от российских энергоносителей, в том числе от газа.
Европейцам удалось найти экономическую составляющую борьбы за климат. Это способствует росту занятости и развитию бизнеса.
Проблему Романова видит в том, что дебаты об энерготранзите в ЕС неизменно переплетаются с вопросами энергобезопасности и звучат требования снижения энергозависимости от России, а значит, и взаимозависимости России и ЕС. «Мы разрушаем то, что создавали многие годы»,— говорит Татьяна Романова. Однако ветеран «Диалога» Виктор Кувалдин верит, что тональность меняется. Он обращает внимание на слова Ангелы Меркель, считающей, что строить новую Европу можно только с Россией.