|
Первый канал Третьего рейха |
 |
| С помощью "народных приемников" Германия слушала фюрера, но вот посмотреть на него с помощью "народных телевизоров" ей так и не довелось |
Тишина в эфире
Красноармейцы опоздали с погромом — тишина в телевизионном эфире рейха воцарилась как минимум за полгода до падения Берлина.
Еще в ноябре 1943 года авиация союзников разбомбила эфирный вещательный комплекс на холме в берлинском пригороде Витцлебен, где с середины 30-х годов стояла первая в мире телебашня. Эфирное телевещание так и не было восстановлено, хотя еще несколько месяцев программы передавались по кабельным сетям. В ноябре 44-го Геббельс окончательно остановил всякую культурную жизнь в стране — телестудии закрыли, а специалистов отправили кого просто в окопы, а кого с кинопередвижкой по госпиталям.
Рейхстелевидение, гордость нации, так и осталось неспетой песней фюрера и кануло в небытие после двух десятилетий мирового лидерства.
Слово вождя — в каждый дом
 |
Действительно, при всех своих злодейских талантах министр-недоучка Йозеф Геббельс с телевидением не справился — масштаб личности не соответствовал масштабу задачи. Склока с Герингом распылила силы, и времени на освоение телевидения как пропагандистского ресурса нацистам не хватило — в отличие от радио, о котором стоит сказать подробнее. Потому что, случись планам сбыться, германское телевидение должно было пройти тот же, что и радио, путь.
Радио в Германии к началу 30-х уже имело достаточно долгую историю и вполне соответствовало тогдашнему мировому уровню — и потому использовалось нацистами с истинно имперским размахом.
Став рейхсканцлером, Гитлер начал с внешне безобидных мер по наведению порядка — в частности, лишил все местные вещательные компании всякой самостоятельности и подчинил их созданному трудами Геббельса министерству пропаганды. Сделать это было нетрудно: еще в 1932 году правительство Франца фон Папена фактически поставило радио под контроль государства.
Уже в августе 1933 года на Берлинской радиовыставке был показан "народный приемник" VE 301. Название модели складывалось из первых букв составного слова Volks-Empfa``nger и даты прихода нацистов к власти — 30 января. Аппарат стоил 76 рейхсмарок — при том что обычная цена тогдашнего радиоприемника составляла от 200 до 400 рейхсмарок. В 1938 году в продаже появился "малый германский приемник" за 35 рейхсмарок, прозванный в народе "геббельсовской пастью" (Goebbels` Schnauze). Всего же модельный ряд "народных приемников" насчитывал десять типоразмеров — все они были разработаны по заказу министерства пропаганды и должны были нести слово фюрера в каждый дом. Разумеется, ловились на них только рейхспрограммы — никаких "вражеских голосов".
Характерный агитплакат тех лет — "Слушай фюрера по народному приемнику!", характерная вывеска на дверях радиофицированной пивной — "Здесь вы услышите речь фюрера!".
Доступная народу техника стремительно расширила радиоаудиторию: уже к 1937 году в Германии было более 8 млн зарегистрированных приемников. Это и абсолютно, и относительно больше, чем в любой из европейских стран: один аппарат приходился на восемь-девять немцев. К 1941 году было радиофицировано 65% германских домохозяйств. Победа национал-социализма в радиоэфире была убедительной.
Министерство пропаганды, увлекшись радио, напрочь забыло о телевидении. А между тем оно уже было хорошо известно в Германии — правда, как передовая технология, то есть еще не было ни массовым, ни вообще сколько-нибудь доступным.
На полшага впереди
 |
| Прямые эфиры с берлинской Олимпиады 1936 года стали триумфом воли германских телевизионщиков |
Пока германское радио жило по либеральным веймарским законам и еще было независимым и нецентрализованным, телевидение зарождалось в недрах рейхспочты, которая ведала в республике всей связью.
В ночь на 9 марта 1929 года рейхспочта презентует первую в Германии беспроводную телепередачу — пока еще без звука. Из телецентра в районе Витцлебена транслируется 900-точечная картинка, которую принимают сразу в нескольких районах Берлина. С этого дня пробные телепередачи идут ежедневно. Таким образом, Германия, тогда еще не фашистская,— первая страна с телевизионным эфиром.
В феврале 1930 года рейхспочта заказывает первый телефильм с названием, которое можно перевести как "Кто рано встает, тому бог дает". Германская киноиндустрия уже тогда активно вносит посильный вклад в ТВ-репертуар. Для показа по телевидению адаптируются недельные обзоры новостей, программы полезных советов, курсы танцев и гимнастики, а также художественные фильмы.
Где телевидение — там и звезды. Имя первой германской телеведущей — Урсула Патчке. Кроме объявления передач Патчке читала стихи и исполняла на пятачке перед камерой импровизированные номера на пару со своей таксой. Эфиры проводились не каждый день, и в перерывах между трансляциями Патчке работала по смежной телевизионной специальности монтажером, а в штате рейхспочты она числилась продавщицей.
Вплоть до прихода Гитлера к власти рейхспочта продолжает совершенствовать телевизионную технику. В 1931 году появляется прогрессивный прямоугольный кинескоп — так называемая Браунова трубка. Утверждается стандарт — 180 строк, 25 кадров в секунду. Причем строки горизонтальные — в отличие от вертикальных в круглой британской трубке. Электронная строчная развертка уже существует, но электронных телекамер еще нет: так называемый иконоскоп преобразует изображение в электрический сигнал при помощи системы линз, зеркал и примитивных фотоэлементов. Иконоскоп годился для сканирования кинокадров или же для съемки сильно нагримированных людей в специальной кабинке, но не обладал достаточной чувствительностью для работы на открытом воздухе при естественном освещении. Горячая дискуссия тех лет — будет ли телевидение когда-нибудь электронным.
Перетягивание каната
Осенью 1933 года рейхспочта проводит конференцию по вопросам телевидения. К двум десяткам почтовиков-телевизионщиков присоединяются два представителя министерства пропаганды. Не вполне представляя, с чем они имеют дело, чиновники докладывают Геббельсу о перспективах ТВ с изрядным скепсисом. Тот принимает решение использовать телевидение в целях пропаганды — но не как СМИ, а пока лишь как наглядный пример германских технических достижений.
При только что созданной Имперской вещательной компании (RRG), головной радиовещательной структуре, начинает работать отдельное телевизионное объединение. Геббельс назначает командовать имперским телевидением Ойгена Хадамовски — бывшего автослесаря, организатора радиотрансляций гитлеровских предвыборных речей. Можно сказать, что Хадамовски — первый в истории "радист", который отправился руководить телевидением по приказу партии.
И рейхспочта, и министерство пропаганды пытаются как можно скорее наладить регулярное телевещание. В 1934 году начинается серийное производство телевизионных приемников. Цена — от 2500 до 3500 рейхсмарок (почти как на автомобиль), при том что приличная зарплата в те годы составляла 120 рейхсмарок. Размер изображения — 23х26 см, примерно 14 дюймов по диагонали.
Рейхспочта не желает выпускать телевидение из своих рук — борется за контроль над ним с министерством пропаганды. Хадамовски делает ход конем: с июня 1934 года RRG начинает собственные опытные телетрансляции — параллельно с экспериментами рейхспочты. Склока между ведомствами вскоре перерастает в скандал, и начало регулярного вещания оказывается под угрозой срыва.
22 марта 1935 года рейхсзенделяйтер Ойген Хадамовски в присутствии 100 гостей дает старт регулярному телевещанию — эта дата вошла в официальную историю мирового телевидения. Теперь в Берлине эфирные телевизионные передачи ведутся три дня в неделю с восьми до десяти вечера. Незадолго до этого ведомства заключили перемирие — задачи были поделены: за фундаментальные исследования и техническую сторону по-прежнему отвечала рейхспочта, а за программный контент, студии и камеры — RRG. В компании на тот момент было лишь три штатных телевизионщика — сам Хадамовски, его заместитель и будущий интендант телевидения Карл-Хайнц Безе и еще один сотрудник, имя которого история не сохранила.
С 9 апреля 1935 года в Имперском почтовом музее работает первое публичное заведение для просмотра телепередач — 20 зрителей и два экрана размером 18х22 см. 15 мая в Берлине открываются четыре телевизионных зала, а к осени — первый широкоэкранный телетеатр на 300 зрителей. Все это с дальним прицелом — Геббельс готовится к Олимпиаде-36.
Финансирование телевидения должно было осуществляться аналогично радио — зарегистрированные радиослушатели через рейхспочту платили за пользование приемником 2 рейхсмарки в месяц. Но размер телевизионных сборов так и не был окончательно установлен — стало не до того.
Летом в борьбу за телевидение неожиданно вступил рейхсминистр воздухоплавания Герман Геринг — заявив, что телевидение жизненно важно для ПВО. Геринг, который был рад всякой возможности напакостить Геббельсу, в союзе с почтовиками продавил так называемый первый телевизионный указ фюрера (от 12 июля 1935 года). Согласно документу, Геринг становится главным и единственным теленачальником, у рейхспочты — совещательный голос, министерство пропаганды вообще не упоминается. Однако указ действует недолго — к 6 августа Геббельс добивается его отмены. Аппаратная интрига в эти недели накалена до предела, а развитие телевидения парализовано: как нарочно, на Берлинской радиовыставке случается пожар, передатчик рейхспочты сгорает дотла. Поговаривают, что Геббельсу поджоги устраивать не впервой.
В итоге рождается второй телевизионный указ фюрера — от 11 декабря 1935 года. Геринг снова назван главным, но не единственным. Без его дозволения формально нельзя ни снимать, ни показывать телепрограммы, ни даже писать и говорить о телевидении. Но Геринга это не устраивает, и он теряет к телевидению интерес. Почта по-прежнему отвечает за техническую сторону, а Геббельсу отводится "творчество" — то есть программный контент. Путь пропагандистскому телевидению открыт, но время упущено — фюрер раздражен.
К 23 декабря построен новый передатчик, его торжественно запускают 15 января 1936 года. Но только к июню Имперская вещательная компания и рейхспочта договариваются, как им заниматься телевидением согласно второму указу. И еще не известно, договорились бы они вообще, если бы не Олимпиада.
Говорит и показывает
Как и планировалось, с 1 по 16 августа 1936 года ведутся ежедневные трансляции Олимпийских игр — их смотрят в 28 открытых к тому времени телевизионных залах и театрах. Впервые для съемок на олимпийских аренах применяются электронные камеры. Это уже вполне современное ТВ — в наши дни в пабах смотрят и футбол, и "Формулу-1".
За одной из этих электронных камер стоял инженер и оператор Вальтер Бру — будущий изобретатель германского цветного телестандарта PAL, которым полмира пользуется и по сей день.
Олимпиада-36 — серьезный аргумент в споре между Германией и Британией о первенстве в ТВ-трансляциях. Британская BBC начала регулярное телевещание в ноябре 1936 года, и по числу телеприемников Британия могла быть тогда впереди. К 1937 году в Германии насчитывалось всего около полусотни телевизоров — половина из них в телезалах и телетеатрах.
Прямой олимпийский эфир смогли посмотреть около 150 тыс. немцев — но этого слишком мало. Фюреру нужны миллионы зрителей, и министерство пропаганды решило подстраховаться: то, что не под силу телевидению, делает кино, точнее режиссер Лени Рифеншталь. Именно по ее фильмам мир запомнил берлинскую Олимпиаду. Гитлер вконец недоволен геббельсовским телевидением: оно не оправдало оказанного ему высокого доверия. Поэтому фюрер по-прежнему предпочитает появляться перед народом на киноэкранах и обращаться к нему по радио.
Геббельс не теряет надежды сделать фюреру драгоценный подарок. 22 апреля 1937 года Курта Безе в должности интенданта германского телевидения сменяет Ганс-Юрген Ниренц, бывший редактор газеты штурмовиков Der Angriff и официальный имперский кинодраматург. Это характерное назначение непосредственно сказывается и на репертуаре, и на технике, и на планах по охвату аудитории.
В августе 1937 года по кабелю транслируются телерепортажи о съезде национал-социалистической партии. Телевизионный стандарт к этому времени стал иным — 441 строка и 25 кадров в секунду. В продаже появляются первые приемники с вертикальным кинескопом Брауна: зрители рассматривают изображение размером 31х36 см через зеркало, расположенное под углом в крышке аппарата. Это уже вполне бытовой, но пока еще не вполне массовый аппарат.
10 августа 1938 года рейхспочта получает задание разработать германский телевизор единого образца. К проекту привлекаются пять ведущих германских фирм. 1 ноября вводятся в эксплуатацию студийные мощности в Берлинском доме радио — две студии и просторная аппаратная размером 7,5х4 м. Третья студия появляется только в 1941 году.
На открытии Берлинской радиовыставки 28 июля 1939 года был наконец официально представлен аппарат E1 — "Единый германский телевизор" размером с обычное настольное радио того времени. Заявленная цена — 650 рейхсмарок, значительно ниже, чем у телевизоров в Британии и Америке.
Германское ТВ готовилось стать частью большой войны, но стало одной из первых ее жертв. Одобренный партией "единый телевизор" должен был поступить в продажу 1 сентября 1939 года. Этого не произошло — в ночь на 1 сентября германская провокация с захватом польской радиостанции дала повод к началу второй мировой. Фюрер выступил с соответствующим сообщением — по радио.
Война без телевизора
Дальнейшая хроника германского телевидения — это хроника упадка, скоротечная и трагичная.
В 1940 году разработан и внедрен в практику электронный видоискатель — теперь оператор видит, что снимает его камера. В том же году имперская почта замораживает все работы по цветному телевидению.
С марта 1941 года раз или два в неделю из Купольного зала берлинского Имперского стадиона транслируется представление варьете, его название можно перевести как "Несем веселье — дарим радость".
В августе 1942 года германские оккупационные власти в Париже начинают готовить телепередачи и транслировать их с Эйфелевой башни. Интендант парижской телестанции — Курт Хинцман, будущая легенда германского и французского телевидения.
23 ноября 1943 года в результате бомбежки в Берлине разрушено здание телевещательного центра. Какое-то время телевизионная жизнь в Берлинском доме радио еще теплится. Но телевидения в Германии уже нет — оно вновь появится там только в самом конце 40-х.
Что сегодня
Конечно, германское телевидение легко отделалось. За его секретами не охотились спецслужбы — как, например, за ракетной программой фон Брауна. Оно не попало под репарационный демонтаж — в отличие от тяжелой промышленности. Его не взрывали при отступлении — так поступали с железными дорогами. На него не накладывали унизительных оккупационных запретов — как на морское судостроение. Использовать руины германского телевидения для послевоенной пропаганды было бессмысленно, да и нужных специалистов у союзников не было — поэтому на первые послевоенные месяцы о нем вообще забыли. Из телевизионных боссов на скамье Нюрнберга оказался только Геринг — но его судили совсем за другое.
Можно себе представить, каким было бы ТВ в роли тотального средства пропаганды, как того хотел Геббельс. Гитлер имел реальный шанс стать первым телевизионным вождем, печально знаменитый слоган "Один народ — один рейх — один фюрер" доносили бы до масс посредством не плакатов, а телеэкранов. Но фюрер так ни разу и не появился перед телекамерой.
Сегодня германское ТВ — одно из самых передовых в мире, с потрясающим разнообразием каналов и отличной сетевой инфраструктурой. Руководители публичных вещательных компаний сохранили традиционный титул интенданта. На холме в Витцлебене, куда можно добраться на фуникулере,— музей телевидения. Германские телезрители по-прежнему платят специальные сборы — но это не госналог, а взнос в независимость публичных вещателей.
Но главное — немцы отлично усвоили уроки истории: система гражданского контроля и строгие законодательные ограничения эффективно страхуют национальное телевидение как от непомерного влияния собственников-олигархов, так и от тоталитарных злоупотреблений со стороны государства.
КЛИМ КОЛОСОВ