В Тель-Авиве на 73-м году жизни скончался Валерий Айзенберг, художник и писатель, придумавший «Программу ESCAPE» — одно из самых интересных явлений в отечественном искусстве нулевых.
Художник Валерий Айзенберг
Фото: Сергей Михеев, Коммерсантъ
Художник Валерий Айзенберг
Фото: Сергей Михеев, Коммерсантъ
Внезапная смерть Валерия Айзенберга всех ошеломила. В свои 72 года он не просто казался, но и был очень молодым человеком, вечно молодым художником в том смысле, что постоянно переизобретал себя и свое искусство, был готов очертя голову ввязываться в новые проекты и вообще с жадностью набрасывался на все новое — новые медиа, формы, практики. Отчасти это объяснялось свойствами беспокойного, импульсивного характера, отчасти — обстоятельствами биографии. Айзенберг поздно пришел в искусство: позади был Харьковский политехнический, впереди — понятная и размеренная жизнь советского инженера, но посещение одной художественной выставки заставило его кардинально изменить маршрут. Он пошел за искусством: вначале — в любительские студии и на молодежные выставки в Харькове; потом — в Москву, куда перебрался в 1984-м и вскоре вступил в вольнолюбивое перестроечное объединение «Эрмитаж», чтобы от «новой дикой» живописи легко перейти к объекту, инсталляции и перформансу; позднее — в Нью-Йорк, где жил в середине 1990-х, занимаясь преимущественно видео и видеоперформансом, в том числе на легендарной «Кухне» Вуди и Штейны Васюлок.
Он был слишком разнообразно одарен — говорили, что ему стоит остановиться на чем-то одном. На живописи, которая его никогда не отпускала, так что даже в нью-йоркский период всепоглощающего увлечения видео он сделал одну из своих лучших живописных серий — с многоэтажками Вильямсбурга. Или на литературе — он много писал: и об искусстве, и художественную прозу; публиковал рассказы в тель-авивском журнале «Зеркало», а два романа, «Квартирант» и «Запах», издали в ОГИ с авторскими иллюстрациями, причем «Квартирант» — лучшее, что вышло из-под его пера,— был номинирован на премию НОС в 2014-м. Но ему не сиделось на одном месте — он был мигрантом от природы и в плане географии (ему нужно было постоянно перемещаться между Москвой, Нью-Йорком, Тель-Авивом), и в плане творческого непостоянства.
Своим девизом он мог бы выбрать слова Бодлера о неотъемлемом праве человека противоречить себе: каталог большой ретроспективы Валерия Айзенберга, прошедшей в 2017 году в Московском музее современного искусства, открывался интервью, которое ироничный художник взял сам у себя, причем собеседники отчаянно спорили друг с другом.
Из ощущения бесконечной противоречивости искусства как его сущностного принципа, видимо, родился самый известный проект Валерия Айзенберга — «Программа ESCAPE». В состав парадоксального объединения, не столько объединявшего, сколько разъединявшего участников и показывавшего невозможность сплоченной группы, в разное время входили Лиза Морозова, Богдан Мамонов, Антон Литвин, Викентий Нилин и Константин Аджер. В 2005 году «Программа ESCAPE», ставшая одним из самых интересных явлений в отечественном искусстве нулевых, представляла Россию на Венецианской биеннале. Делая темой своих акций поражение, неудачу, сбой в коммуникации, бегство друг от друга и от самих себя, «Программа ESCAPE» — в те самые годы, когда в России активно развивалась институциональная система современного искусства,— ставила вопрос о том, насколько возможно современное искусство как большой проект и не вернее ли ему оставаться нестройным хором маргинальных высказываний. Собрание собственных высказываний Валерия Айзенберга, представленное на упомянутой ретроспективе 2017 года с характерным названием «Migratio», являло образ очень цельного в своей противоречивости художника.