В прокат вышла костюмная мелодрама Греты Гервиг «Маленькие женщины», номинированная на шесть «Оскаров». За попытками интегрировать феминистские идеи в классический роман для благонравных девиц скептически наблюдала Юлия Шагельман.
Грета Гервиг попыталась ненавязчиво приправить костюмное девичье кино феминистской повесткой
Грета Гервиг попыталась ненавязчиво приправить костюмное девичье кино феминистской повесткой
«Маленькие женщины» Луизы Мэй Олкотт, больше известные российскому зрителю / читателю как книжка, которую Джоуи из сериала «Друзья» прятал в холодильнике, чтобы не расстраиваться из-за одного особо грустного сюжетного поворота, в американском литературном каноне занимает совершенно особое место, которому, пожалуй, и не подберешь аналога в нашей словесности. На романе, впервые опубликованном в 1868 году (с продолжением в 1869-м), выросли поколения американских девочек, и его любят и читают до сих пор. История четырех сестер Марч, подрастающих в маленьком городке в штате Массачусетс под неусыпным оком заботливой матери и в тени вечно отсутствующего отца (в первой части мистер Марч воюет с конфедератами где-то в Виргинии, во второй просто очень сильно занят),— абсолютное порождение своего времени, строго-протестантское руководство по тому, как быть хорошей девочкой во второй половине XIX века, к тому же написанное не по зову сердца, а по настоянию редактора. Олкотт считала мальчиков интереснее девочек, но читательницы разглядели в героинях себя и полюбили книжку всей душой. В каждую эпоху они находили в ней что-то свое, в том числе, как ни странно, провозвестие феминизма и женского освобождения, хотя мораль романа буквально сводится к тому, что у женщины в этой жизни есть только один выбор — выйти замуж или умереть.
До Греты Гервиг книгу адаптировали для экрана шесть раз, начав еще во времена немого кино. И это не считая телесериалов, театральных постановок, мюзиклов, оперы, индийского ремейка и японского аниме. Предпоследняя экранизация, в которой действие перенесли в наши дни, вышла совсем недавно, к 150-летию романа в 2018 году, но особого внимания не привлекла, так что место «Маленьких женщин» для миллениалов оставалось свободным. Его-то и заняла Гервиг, провозглашенная надеждой нового, передового Голливуда еще после своего режиссерского дебюта «Леди Берд» (2017). В «Маленьких женщинах» она снова выступила и постановщицей, и сценаристкой. Между этими картинами вообще много общего, и это не только актеры Сирша Ронан (в роли бунтарки Джо Марч) и Тимоти Шаламе (воплощение девических мечтаний Лори Лоренс). Как и «Леди Берд», гервиговские «Маленькие женщины» — умильно девичья история воспитания чувств, только на 150 лет раньше и с соответствующими эпохе социальными ограничениями (которых в фильме, правда, гораздо меньше, чем в романе и в настоящем XIX веке).
По форме эта экранизация вышла вполне традиционной, только с одним важным отличием от предыдущих: Гервиг отказывается от линейного повествования, действие фильма развивается в двух периодах, причем сцены перемешаны в произвольном порядке, но разведены визуально.
Счастливое детство, разумеется, подсвечено золотистым теплым светом, юность, когда жизнь вдруг наполнилась сомнениями и потерями,— холодным синеватым. Для каждой из сестер тоже предусмотрен свой цвет: для порывистой Джо — красный, для спокойной рассудительной Мег (Эмма Уотсон) — зеленый, для самой тихой и скромной Бет (Элайза Сканлен) — сиреневый, а для самой трезвомыслящей, хоть и капризной Эми (Флоренс Пью) — голубой. Эта цветовая дифференциация настолько прямолинейна, что все рассуждения о свежести нового взгляда вызывают разве что недоумение.
В фильме есть все, за что любят «Маленьких женщин»: платья и шляпки (художник по костюмам Жаклин Дюрран номинируется на «Оскар» за свою работу), уютные посиделки у камина, пикники на пляже, катание на коньках, домашние спектакли, танцы и прочие простые семейственные радости. К тому же Гервиг, прекрасно понимая разочарование читательниц от того, что двух из сестер Олкотт выдала замуж за весьма благочестивых, добродетельных, но ничем не примечательных джентльменов, в три раза увеличила количество красивых мужчин в своей версии: кроме Шаламе тут есть Джеймс Нортон и Луи Гаррель, герой которого в оригинале был не первой молодости несимпатичным немцем. Так что теперь никто не уйдет обиженной, кроме разве что той сестры, которой по канону полагается отойти в мир иной.
Да, в этом смысле тоже ничего не изменилось: хеппи-энд означает свадьбу и неожиданно свалившееся наследство (не самим же барышням зарабатывать!), хотя до этого с экрана два часа твердят о независимости, самореализации и том, что у женщин есть не только чувства, но и, например, мозги (даже если продемонстрировать наличие оных удается далеко не каждой героине). Впрочем, прекрасно понимая, что такая патриархальная концепция не вполне стыкуется с современными взглядами, в финале Гервиг этак постмодернистски подмигивает зрительницам: мол, это не мы такие, это пожилые белые мужчины (в лице издателя (Трейси Леттс), редактирующего первый роман Джо) отродясь навязывают маленьким и взрослым женщинам представления о том, что такое хорошо, а что такое плохо.