«Какую цель должна преследовать ретатаризация Крыма»

13 января 1925 года руководители Крымского Центрального исполнительного комитета и Крымского Совета народных комиссаров направили в Москву предложение о возвращении на полуостров потомков крымских татар, эмигрировавших в Османскую империю в XVIII–XIX веках. Мы нашли и впервые публикуем документ с обоснованием решения, принятого по этому вопросу руководством СССР.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Из «Доклада Крымского ЦИК и СНК о реэмиграции крымских татар из Болгарии и Румынии в Крым и о причинах эмиграции татар», 13 января 1925 года.

Некогда цветущий и густонаселенный Крым со времени своего присоединения в 1783 году к России под влиянием лицемерной и гнусной политики царского правительства, стремившегося во что бы то ни стало согнать туземное население с родных пепелищ, очень скоро обезлюдел и, потерявши активную, свободолюбивую и трудоспособную часть населения, экономически захирел.

Первая волна массового панического бегства, начавшегося сейчас же по присоединении Крыма к России, охватывает 17-ти летний период, в течение которого эмигрировало и было выселено административным порядком около 300 тысяч человек, по преимуществу в Анатолийскую и Румелийскую провинцию Турции.

Не прекращаясь, но несколько затихнув в первой половине ХIХ века, вторично массовая эмиграция татар поднялась вслед за окончанием Крымской войны: уже в 1856 году вслед за уходившими турецкими войсками выселилось несколько десятков тысяч туземного населения, а за два года (1860–1862), по официальным данным, эмигрировало 181 177 душ обоего пола, в действительности, конечно, гораздо больше, ибо переселение особенно усилилось после того, как выдача заграничных паспортов, из-за обезлюдения края, была до крайности затруднена.

О размерах второй переселенческой волны можно судить уже по одному тому, что в одном Перекопском уезде опустело 278 селений, из коих 244 селения к 1870 году, по свидетельству Земства, оставались в развалинах; всего же в 4 бывших крымских уездах, за исключением Ялтинского, которого переселение почти не коснулось, татары покинули 687 селений, из которых 315 совершенно опустели. (Памятная книжка Таврической губернии за 1889 г. т. IX под редакцией Вернера.)

Из последующих эмиграций наибольший размах имела эмиграция 1889 г., унесшая из Крыма до 200 000 татар.

Таким образом, по самому скромному подсчету, на протяжении последних 1½ столетий Крым потерял 800–900 тысяч душ коренного населения.

Если к этому прибавить массовое истребление молодого поколения в японскую, империалистическую и гражданскую войны, а также значительное вымирание и обнищание татарских масс от голода 1921–1922 г., в каковой год, по данным ЦК Последголода, татары потеряли 80 тыс. человек, станет вполне понятным процесс превращения Крыма, с недавно еще преобладавшим татарским населением над остальными национальностями, в нацменьшинство (на 1 ноября 1924 года 26,2% населения Крыма были крымскими татарами.— «История»)…

По приблизительному подсчету, за период с 1783 по 1903 г. из общего количества 800–900 тысяч человек, выселившихся реэмигрантов-татар, 60% переселились на территории Румынии и Болгарии, считавшиеся тогда провинцией Турции, что в цифрах выразится 500–540 тысяч человек. Но эти цифры, безусловно, изменились после ряда Русско-турецких войн, с уходом турецкой власти, впоследствии вызвавших опять реэмиграции крымских татар из недавно занятых ими новых местностей под давлением тех же причин, какие имели место после завоевания Крыма русским самодержавием. Теперь оставшихся в Румынии и Болгарии крымских татар насчитывается приблизительно 400–450 тысяч человек; в Турции, в Европейской ее территории и в Малой Азии, количество татар намного больше от указанных цифр Румынии и Болгарии. Из эмигрантов, наиболее желающих вернуться в Крым, являются румынские и болгарские татары, причем из них в первую очередь в реэмиграции нуждается та часть, которая находится под сильной эксплуатацией румынских и болгарских помещиков и в силу разбросанности подвергается наибольшему насилию со стороны господствующих в этих странах элементов, всевозможным репрессиям полицейско-жандармского режима.

По имеющимся сведениям, передаваемым беженцами и письмами из Румынии и Болгарии, указанные категории эмигрантов-татар, ожидающие с нетерпением момента реэмиграции в Крым, насчитывают около 60–70 тысяч человек, которым в первую очередь нужно прийти на помощь, реэмигрировав их в Крым.

Еще первым Учредительным Съездом Советов Автономной Кр. АССР, состоявшимся в Симферополе 7–12 ноября 1921 г., был, между прочим, принят земельный закон, в который внесено добавление о наделении наряду с безземельными, малоземельными в первую очередь также эмигрантов-татар, в эпоху царизма выселенных из Крыма и бежавших в Турцию и на Балканы…

При условии наделения на хозяйство по 20–25 десятин земли земельный фонд позволит устроить до 20 000 реэмигрантов...

Лишь после устройства первой партии переселенцев в 20 000 человек, если позволит земельный фонд, можно будет приступить к вызову из Румынии и Болгарии следующих 20 000 и затем остальных 10–20 тысяч реэмигрантов после устройства второй партии…

Возникновение татарского эмигрантского движения в сторону СССР, безусловно, явится исходным моментом для целого ряда конфликтов между эмигрантами и правительствами буржуазных государств и может послужить толчком для пробуждения усиления аграрного движения в соседних инонациональных государствах, враждебно настроенных к нашему Союзу, среди которых в первую голову являются Румыния и Болгария, и даст в руки Соввласти новые социальные группы, при помощи которых можно будет углубить влияние СССР.

Представляя собой форпост Союза на юге, Крым наиболее доступный для высадок вооруженных банд империалистических хищников, легко может превратиться в плацдарм для вторжения в пределы СССР наемников империализма. Прилив извне одинаковой с татарским населением Крыма по крови, языку и идеологии и в классовом отношении эмигрантской массы увеличит в значительной мере те кадры, из которых будут формироваться надежные, до фанатизма преданные Соввласти местные бойцы.

Заканчивая настоящий доклад, КрымЦИК и КрымСНК просят:

а) возбудить ходатайство о разрешении въезда в Крым татар-эмигрантов из Болгарии и Румынии в первую очередь в количестве 20 000 душ;

б) удовлетворить полностью из имеющегося в Крыму запасного земельного фонда в первую очередь реэмигрантов-татар, забронировав за ними необходимое количество земли для первой партии в количестве 100 000 десятин;

в) просить Наркоминдел СССР войти в сношение с Правительствами Болгарии и Румынии о разрешении живущим на их территории бывшим эмигрантам—крымским татарам, кои пожелают вернуться в пределы КрССР, беспрепятственной выдачи им виз на въезд в Крым;

г) предоставить Кр. ЦИКу 1 300 000 рублей в виде долгосрочного кредита сроком на 5 или 3 года для оказания материальной помощи нуждающимся реэмигрантам на первоначальное их устройство, обзаведение необходимым инвентарем и обеспечение колодцами;

д) разрешить бесплатное использование строительного материала из казенных лесничеств Крыма, а равно бесплатной добычи камня для постройки жилищ и хозяйственных служб;

е) распространить на переселенцев-татар налоговые и другие льготы, предоставляемые Государством переселенцам-беднякам;

ж) предоставить для бесплатной перевозки реэмигрантов и их движимого имущества соответствующее количество морских перевозочных средств от портов Болгарии и Румынии, а также железнодорожный транспорт для перевозки их по территории Кр. А.С.С.Р.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Из приложения к докладу Крымского ЦИК и СНК, 13 января 1925 года.

Насколько изобретательна была русская бюрократия времени Николая I и Александра II, не гнушавшаяся никакими, даже самыми подлыми, средствами для искоренения татарского населения, видно из следующих кажущихся неправдоподобными, чудовищными, но тем не менее проверенными фактами.

Не довольствуясь обычными мерами и считая, что «цель оправдывает средства», царское правительство прибегло к услугам провокаторов, продавшихся царизму. Выходцев из Турции — греков и армян, в совершенстве овладевших турецким языком и до тонкости изучивших мусульманское вероучение, оно заставляло их разыгрывать роль турецких эмиссаров-мулл. Переодетые муллами, с бритыми головами, в чалмах или фесках и белых повязках, продажные провокаторы энергично разжигали среди темных, закабаленных нуждою масс религиозный фанатизм, усиленно муссировали идею о переселении в Турцию, об обязательности исполнения гиджрета-ваджиба (переселение в единоверную страну), распространяли вести, что султан «построит город, даст волов», что жизнь потечет совершенно по-иному, суля им на новом месте «молочные реки с кисельными берегами».

Провокация негодяев имела успех, и поставленная им бюрократией задача была блестяще выполнена.

Союзниками в гнусной работе замаскированным муллами негодяев оказывались не только свои настоящие, доморощенные муллы, но и привилегированное татарское сословие — мурзы.

Побуждаемые корыстными целями поживы на общественном несчастье, каким, несомненно, было безрассудное бегство татар, начиная от глубоких стариков и старух и кончая грудными младенцами, в страну, далеко не «обетованную, текущую млеком и медом», муллы, со своей стороны, лицемерно «благословляли» охваченных дурманом фанатизма массы на роковой шаг.

Вполне отдавая себе отчет в совершившихся событиях и стоя поэтому вдали от всякой мысли о переселении, мурзы поддакивали продажным муллам и старались по возможности сбить с толку темные массы.

И не только среди мулл, но и среди мурз не нашлось ни одного человека, который бы предостерег несчастный народ от предпринятого им ложного рокового шага.

Затаив в глубине души всю горечь и боль, татары покидали родные поля, уходя, оставляя свои жилища, уцелевший скот, запасы хлеба, а иногда и убранные нивы. Обесцененные земли покупались мурзами, караимами и колонистами за 10–15 копеек за десятину и затем перепродавались разным кулакам, крупным и мелким хозяйчикам с большой наживой. Быстро составлялись огромные состояния... Здесь-то и муллам была порядочная пожива в виде массы оказавшегося выморочным скота и разного другого имущества отъезжавших, сами же татары без всякого имущества скапливались на Черноморском побережье.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Переселение татар совпало по времени с массовым переселением в Турцию же кавказских горцев, равным образом, по мысли кавказской администрации, спровоцированных русским генералом осетином Кандауховым, получившим от правительства за свою работу щедрые и богатые милости. Тем и другим приходилось по полугоду и более ждать до отъезда очереди на берегу моря под открытым небом без всяких средств к жизни. Трудно передать те страдания, которые приходилось испытывать переселенцам, буквально тысячами умиравшим от голода, холода и повальных болезней. По словам современников, в одной Феодосии, где был устроен карантин, умерло около 75% эмигрантов…

Как и следовало ожидать, на турецкой территории ничего не было приготовлено для приема партий переселенцев. Они болели, голодали и умирали массами. Земли, отведенные им в Анатолии, либо оказались никуда не годным песком и камнем, либо в местностях крайне нездоровых, малярийных. Сбежавшие оттуда в Румелию и Добруджу эмигранты очутились в не лучших условиях, ибо отданные им для заселения болотистые равнины были постоянным очагом злейшей малярии. Таким образом, все восточное, южное и западное побережье Черного моря оказалось усеянным могилами татар и горцев…

Нашедшие приют в Турции татары оказались в положении только терпимых пасынков, в положении «пушечного мяса», каковым, в сущности, были татары во весь период подчинения их султанам…

Осевшие в Анатолии (Турции), Румелии (Болгария) и Добрудже (Румыния) татары-эмигранты замкнулись в себе и не слились с большинством чужого для них населения, сохранив свой культурно-национальный быт и в чистоте свое крымское наречие. Но, в силу укоренившегося у них обычая, имевшего под собой основу в мусульманском законе под именем «Селяг», считающем взаимное посещение родичами сородичей благочестивым поступком, связь обитающих в Крыму татар с их родственниками за границей никогда не прерывалась и не прерывается. Этот укоренившийся обычай сильно поддерживает в эмигрантах вечную тягу вернуться в Крым, который они не перестают всегда считать своей родиной…

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Из письма народного комиссара иностранных дел СССР Г. В. Чичерина генеральному секретарю ЦК РКП(б) И. В. Сталину, 16 февраля 1925 года.

Крымский ЦИК предлагает нам истратить 1 300 000 зол. рублей для возвращения в Крым татар, эмигрировавших оттуда в 18-м и 19-м столетиях. Коллегии НКИД непонятно, какую цель должна преследовать ретатаризация Крыма. В настоящее время в Крыму имеются татары, караимы, немцы, украинцы и другие. Ради какой цели усиливать татарский элемент и давать ему преимущество, нам непонятно. Коллегия НКИД полагает, что от этого расхода можно воздержаться. Так как предлагается вернуть татар из Румынии и Болгарии, с которыми у нас нет сношений, то можно в ответе сослаться на это последнее обстоятельство, а также на финансовые затруднения.

Из обзора политического состояния СССР за ноябрь 1928 года, составленного Информационным отделом ОГПУ для руководства страны, декабрь 1928 года.

Выявлено и ликвидировано руководящее ядро и актив контрреволюционной организации «Милли-Фирка», орудовавшей в Крыму в различные периоды разными методами начиная с 1917 года. С советизацией Крыма (1921 год) лидеры «МФ», «приняв» Советскую власть, заняли ряд ответственных руководящих постов в соваппарате Крыма. Привлечение миллифирковцев к совработе «МФ» использовала для сохранения законспирированной партии путем внедрения в гущу татарского кулачества, создания в нем прочной опоры для себя. С этой целью была организована особая татарская сельхозкооперация под названием «Шеркет»…

Укрепившись в различных звеньях руководящего соваппарата, в частности Наркомюста, представители «МФ» парализовали встречный отпор со стороны крымской татарской бедноты.

Наряду с захватом кооперации «МФ» распространила свое влияние и на органы Наркомздрава, Наркомпроса, Наркомзема и др.

Отдельные лидеры «МФ» были связаны с буржуазной интеллигенцией ряда других восточных районов СССР и с крымской эмиграцией в Турции. Преследуя цель увеличения процента татарского населения Крыма, «МФ» делала попытки организовать массовую реэмиграцию татар, выехавших из Крыма в Турцию, Румынию и Болгарию еще с екатерининских времен. После неудачной попытки организовать реэмиграцию 20 000 семейств миллифирковцы повели организованную кампанию против переселения в Крым трудящихся евреев. При этом «МФ» предприняла реальные шаги по привлечению крымской эмиграции к предпринятой кампании и к нажиму через иностранные правительства на СССР с целью добиться отмены решения о переселении в Крым евреев и организации вместо этого реэмиграции татар. В результате этой работы в органе тюрко-татарской эмиграции «Азери-Тюрк» были опубликованы секретные документы государственной важности, касающиеся этого вопроса…

Из 63 человек оперированного актива «МФ» двое скрылись от следствия. Из остальных 61: 7 относятся к руководящему ядру, 18 человек — центральный и местный актив, 12 человек имели связи с Турцией и турецким шпионажем в СССР, 2 — из террористической группы, 10 человек — сторонников и пособников «МФ». Из общего числа оперированных 25 человек работали до ареста в советском кооперативном аппарате Крыма. Среди лидеров числятся: бывшие наркомздрав, наркомюст, заместитель наркомфина, зампред Главсуда и другие, менее ответственные работники центрального и местного аппарата Крыма…

Публикация Евгения Жирнова