Новую конституцию хорошо ловить на Гайдара Всю первую неделю съезда Ельцин отбивался от объединенной оппозиции, оберегая кабинет реформ. Ход прений, по оценкам наблюдателей, настолько скомпрометировал умирающее законодательное собрание, что субботние конвульсии съезда едва ли смогут воспрепятствовать дальнейшим опытам учреждения суперпрезидентской республики.
Итоги первой недели съезда анализирует парламентский обозреватель Ъ МАКСИМ Ъ-СОКОЛОВ.
Смешались в кучу кони, люди Накануне съезда антикоммунист-христианин Виктор Аксючиц и его приверженцы с красными флагами и портретами Ленина вышли на Манежную свергать кабинет, а 6 апреля плюрализм дошел до высшей точки: в первые минуты работы съезда кадет Михаил Астафьев объявил о создании оппозиционного блока "Российское единство". Промышленники, правда, тут же поспешили отречься от блока, но и без ренегатов желающих посчитаться с правительством хватало: 412 депутатов (39,3%) желало включить в повестку вотум недоверия.
В ходе прений коммунисты-ортодоксы (Юрий Слободкин) патриоты-антикоммунисты (Илья Константинов) и раскаявшиеся радикальные демократы (Михаил Челноков) согласно подвергли кабинет уничтожающей критике и потребовали "железной рукой", (как выразился христианский демократ Константинов) прекратить геноцид русского народа, пресечь спекуляцию и восстановить принудительно направляемое хозяйство — даже не в горбачевско-брежневском, а скорее в сталинском варианте.
А грозный счет меж тем невидимо растет Задорная критика имела, однако, и свою слабую сторону. Зрелая система социалистического хозяйствования требует, как заметил радикальный демократ Петр Филиппов, надлежащего обеспечения в виде ГУЛАГа, а оппозиция не предложила удобоисполнимого способа восстановить этот необходимый элемент системы. А без подсистемы страха всякое укрепление и пресечение — что наглядно продемонстрировал Горбачев — сводится лишь к усилению общего бардака. Идейный изъян дополнялся организационным: на вопрос, есть ли у оппозиции теневой кабинет, Сергей Бабурин отвечал, что верные люди есть, но до поры скрываются. Это заставило относиться к оппозиции еще менее серьезно, ибо даже при нынешнем квази-парламентаризме кота в мешке покупать не принято. Последующий ход прений и проект резолюции внес частичную ясность в то, что, собственно, предполагается: правительство — свалить, нового — не предлагать, а Ельцину предписать комплектование нового кабинета, поиски премьера и составление новой экономической программы. Ipso facto оппозиция желала играть даже не по нормам чисто парламентской республики (где принято валить правительство, все-таки имея при этом теневую команду), а по нормам сугубо советским: совет все решает, ни за что не отвечает, и выдает руководящие указания своему председателю, в роли которого предложили выступить Ельцину. Что порождало массу вопросов: "Согласится ли президент играть роль председателя ВС образца 1990 года?", "Если согласится, то зачем нужен Хасбулатов?", "Нужен ли вообще съезд, все решающий и ни за что не отвечающий?" и. т. д.
Важно, что эти вопросы не были проявлением чистой мечтательности, а имели непосредственное отношение к следующему пункту повестки дня — конституционной реформе. От недостатка оперативной памяти оппозиционеры брали в расчет исключительно текущий пункт повестки, не сообразив, что, чем более они сжимают пружину в ходе прений по п. 2, тем сильнее она ударит по ним же в ходе прений по п. 3: Ельцин напомнит умеренным депутатам и народу, что съезд вытворял пару дней назад и обратит весь компромат, наработанный съездом на себя самого, в аргумент, неоспоримо доказывающий пользу учреждения суперпрезидентской республики. К концу недели до депутатов стало доходить, что резвились они при включенном счетчике: чем больше они заливались перед телекамерой, тем более жесткими нормами уснащалась шахраевская конституция и более назидательными примерами депутатского злонравия — лежащее в кармане Бориса Николаевича обращение к народу.
Отговорила роща золотая Начав осознавать, в какую ловушку загнал их терский казак Шахрай, депутаты как бы смягчились и срочно стали смягчать постановление по правительству. Группа "Смена" подтвердила афоризм "новая политика — древнейшая профессия", срочно дистанцировалась от патриотов и начала сколачивать новый "Блок созидательных сил". Созидательный порыв "новых политиков", лишь подчеркнул всю глубину парламентского кризиса. С точки зрения формальной съезд может быть распущен, а может и длить далее свое существование, но с точки зрения содержательной съезд пришел к логическому концу. Собственно парламентской деятельностью, поисками компромисса и обоюдовыгодными закулисными сделками занималась едва ли треть депутатов — две трети эмоционально демонстрировали свою неприспособленность к жизни в посткоммунистическом обществе. В субботу демонстрация достигла апогея: съезд утвердил свою репутацию саморазрушающейся структуры, способной в конвульсиях отказываться от компромиссов, достигнутых в результате длительных маневров.
Хотя все российское общество также тяжело переживает новые правила игры, и далеко не все находят себе место в новой жизни, демонстрируемый съездом процент коммунистических, патриотических и экс-демократических маргиналов (порядка 50%) является беспрецедентным и делает съезд просто нефункциональным: отягощенный таким балластом, он не в состоянии ни осуществлять периодическое выпускание пара, ни сколь-нибудь адекватно согласовывать интересы социальных групп. А при такой логической исчерпанности представительного собрания учреждение более или менее авторитарного президентского режима зависит скорее от активности самого Ельцина, нежели от сопротивления съезда, окончательно деморализованного героически начатой и быстро провалившейся попыткой свергнуть "правительство национальной измены".
Конкретные прения по конституционному проекту будут, вероятно, отчасти напоминать прения по реформе, но проходить быстрее: если в ходе первой недели съезда отсутствие у оппозиции и программы, и команды приходилось доказывать экспериментально (что требовало времени и терпения), в ходе последующих дебатов внутренняя пустота оппозиции будет уже общепризнанным фактом и значительно сократит время, потребное на утверждение заготовленного Шахраем проекта суперпрезидентской республики.