Впервые за десятилетнюю историю российского фехтования сборная страны осталась на чемпионате мира без единой медали во всех шести личных турнирах. По просьбе корреспондента Ъ ВАЛЕРИИ Ъ-МИРОНОВОЙ сложившуюся в Гаване ситуацию анализирует двукратный олимпийский чемпион по фехтованию на рапирах, а ныне — государственный тренер Госкомспорта России ИЛЬДАР МАМЕДОВ.
— Вам, фехтовальщику, выступавшему за сборную России в течение четырех олимпийских циклов и завершившему карьеру всего три года назад, ваши друзья-спортсмены, наверное, со всей откровенностью комментировали ситуацию с чемпионатом?
— Для начала замечу, что медали в личных турнирах могли завоевать саблист Станислав Поздняков, шпажист Павел Колобков, а также рапиристки Светлана Бойко и Екатерина Юшева. По моему убеждению, этого не случилось из-за того, что была нарушена заключительная часть подготовки — команда не прошла акклиматизацию здесь, на Кубе. Однако, например, Стас Поздняков не тот человек, который вину за собственные неудачи — в данном случае чисто технические — склонен валить на внешние обстоятельства. Вот и здесь он даже мне, своему ближайшему другу, ни словом не обмолвился о том, что, дескать, проиграл бой итальянцу Альдо Монтано за выход в полуфинал из-за того, что не сумел акклиматизироваться.
— А другие потенциальные медалисты?
— Колобков не смог бороться потому, что, как вы знаете, его вовремя на личный турнир не заявили. Света же Бойко все задавала один и тот же риторический, в общем-то, вопрос: почему мы, спортсмены, все время страдаем из-за того, что кто-то не может ничего сделать правильно? И сколько же это будет продолжаться? На что Паша Колобков резонно заметил, что коллективная ответственность — это когда никто ни за что не отвечает. Я с ним полностью согласен: если в нашем спорте существует вертикаль власти, значит, она должна быть не только на бумаге. Дайте мне реально делать дело, тогда я и буду отвечать за свои правильные и неправильные шаги. Но не надо валить на меня то, что я не делал.
— Вы имеете в виду недвусмысленные намеки первого вице-президента нашей федерации Юрия Бычкова, который еще при задержке рейса в Париже дал понять, что именно вы приняли решение лететь в Гавану впритык к началу чемпионата?
— Мне бы очень хотелось, чтобы президент Федерации фехтования России Алишер Усманов собрал бы нас всех — меня, Бычкова и начальника сборных команд Александра Дзевялтовского — сразу по возвращении с Кубы и расставил все точки над i. Как сказал я Вячеславу Фетисову, с которым по его просьбе связался по телефону еще в Париже, так повторю и вам: билеты на тот злополучный рейс брал не я, и это легко проверить по имеющимся в финансовом управлении Госкомспорта документам за подписью господина Бычкова. Поверьте, я могу отвечать за свои слова и поступки. Когда в мае нынешнего года меня по рекомендации господина Усманова утвердили в должности гостренера, я сразу начал думать о чемпионате мира и предложил работникам федерации лететь в Гавану прямым рейсом из Москвы 29 сентября. Свою задачу, как гостренер, я вижу лишь в одном: помогать фехтованию, но с самого начала натолкнулся со стороны отдельных руководителей федерации на непрошибаемую стену непонимания. Мне просто не давали этого делать, аргументируя тем, что я чужак и, оказывается, пришел на это место со стороны и незаслуженно. Более того, теперь оказывается, что именно я за полгода разрушил отечественное фехтование до основания.
— А чем реально вы могли бы помочь своему спорту?
— Не сочтите за хвастовство, но меня, вчерашнего, можно сказать, действующего спортсмена, без преувеличения, знает весь фехтовальный мир — от судей до президента международной федерации, с которым у меня сложились хорошие отношения. Плюс, проработав полтора года в США, я неплохо выучил английский. Самое же смешное, что, когда год назад вернулся в Россию, один мой друг, работающий в федерации, рекомендовал меня на должность ее генерального секретаря. Но, как оказалось, человек со связями, знающий язык, регламент проведения соревнований и правила, там оказался не нужен. Поэтому вот и попал, в частности, Колобков здесь в такую ситуацию.
— Не успев заявиться?
— Даже если бы наш самолет прилетел вовремя, то есть вечером 4 октября, мы бы все равно опоздали с заявкой, которую должен был подать любой представитель нашей федерации на совещании, прошедшем в середине дня. А его, представителя, на нем и не было.
— Но это же чудовищно, что высшие чины федерации не знают регламента чемпионатов мира.
— Сознавая, чем ситуация, в которой мы оказались, может быть чревата, все тот же мой друг из федерации попросил меня отправить факс с заявкой на Колобкова, Бойко и Юшеву из Парижа. Я мог этого не делать, так сказать, подобного рода действия — не в моей компетенции. Но подумал: мои же друзья пострадают. И в присутствии Колобкова и Позднякова отправил-таки заявку, хотя и отдавал себе отчет в том, что юридической силы она иметь не будет. Забыл, однако, взять документ, что факс был отправлен. Так что вы думаете? Меня обвинили в обмане: дескать, никакой факс ты не отправлял. Хорошо он здесь, в Гаване, в конце концов отыскался. Значит, я не вредитель своей сборной.
— Как же теперь, накануне начала командных соревнований чемпионата, вам видятся перспективы россиян?
— Нашим шпажисткам обязательно надо занять место не ниже второго, иначе они из дальнейшей борьбы за олимпийские путевки выбывают. В таком же положении окажутся и мужчины-рапиристы и шпажисты, если не попадут здесь в первую четверку. Таким образом, на сегодня реальные олимпийские перспективы пока имеют лишь пять наших олимпийских видов из десяти возможных: в личных и командных турнирах в Афинах выступят саблисты и рапиристки, в личном — саблистки.