премьера кино
Малобюджетный фильм "Горечь любви" малоизвестного немецкого режиссера снят два года назад и теперь выпущен в прокат исключительно для информации, чем занимался артист Эдриен Броди до того, как стал самым молодым "оскаровским" лауреатом за "Пианиста". ЛИДИЯ Ъ-МАСЛОВА предпочла бы этого не знать.
За омерзительным словосочетанием "Горечь любви" скрывается "Love The Hard Way" — "любовь по-трудному" или "любовная затрудненка". Оригинальное название тоже не бог весть что, но отдаленно перекликается с "Wild At Heart" — "Диким сердцем" Дэвида Линча. Герою Эдриена Броди достался с плеча дикого сердцем героя Николаса Кейджа пиджак из змеиной кожи, выражающий его уникальную индивидуальность. Пиджак великоват, да и индивидуальность калибром поменьше. Герой господина Броди — мелкий бандит Джек, промышляющий с приятелями в гостиницах: две безработные актрисы изображают проституток, а когда их снимают командированные иностранцы, в номер врываются наши герои, переодетые полицейскими, и разводят лохов на бабки. Джек ведет двойную жизнь, для которой втайне от корешей снимает комнатку-пенал в общежитии имени монаха Бертольда Шварца. Там он предается библиофилии, пишет криминальный роман по мотивам своей преступной деятельности и заносит в дневник ценные мысли: "Можно трахнуть двести баб и сломаться на двести первой".
Двести первая, Клер, изучает биологию в университете, и, хотя герой пытается с ней особенно не связываться, она с настойчивостью будущей нобелевской лауреатки навязывает ему изнурительный эксперимент по скрещиванию дельфина и русалки. Актерские задачи сильно упрощаются несовместимой психофизикой исполнителей: Эдриен Броди — магнетический мужчина, особенно когда взлохматится как следует, а его партнерша Шарлотта Айанна выразительна не более, чем кукла. Но это не гиперсексуальная Барби, а непорочная Аленка — когда ее наклоняют, она закрывает глаза и говорит: "Мама". Обнаружив, что Джек наклоняет не только ее, но и случайных телок, двести первая относится к этому с преувеличенной серьезностью и, пошатавшись в отчаянии по улицам, придумывает иезуитскую меру наказания. Она бросает учебу и поступает в банду Джека подсадной проституткой. Но в то время как ее напарница притворяется ровно до появления подельников и до сексуального контакта дело не доводит, Клер успевает по-честному обслужить клиента, а втянувшись, начинает торговать собой направо-налево. Изображая, как Джеку больно это видеть, Эдриен Броди делает лицо Геннадия Хазанова в роли студента кулинарного техникума. Теперь его очередь, обезумев от горя, бродить по улицам под меланхоличный рэп, звучащий, как надрывная дворовая песня: "С Танькою встречаться я не стану, я себе красившее найду..."
Превратившись уже в совершеннейшую Маньку-Облигацию с огромным бланшем на глазу, Клер вскрывает вены на джековой кровати, где ее находит роскошная детективша-негритянка (Пэм Гриер — лучшее, что есть в фильме), которая организует Джеку возможность два года оттачивать литературный стиль на нарах. После этого он выходит досрочно из-за больной печени, и герои встречаются несколько измочаленные, но с подспудной решимостью набраться сил и начать все по новой. Легковерные зрители, сделавшие из огромной лужи крови на полу вывод о безвременной кончине героини, в финале так и ахнули, увидев живую и здоровую Клер, да не на панели, а в чистом беленьком халате ставящей эксперименты в лаборатории. За нее можно было не волноваться: в таких фильмах никто никогда не умирает — герои слишком любят отравлять друг другу жизнь, чтобы авторы позволили им с ней расстаться.