После фиаско в Брюсселе (см. вчерашний Ъ) Герман Греф поспешил в Екатеринбург, где Владимир Путин встречался с Герхардом Шредером (см. стр. 2). Российский президент поддержал своего министра, заявив, что в угоду ЕС он не повысит внутренние цены на газ и не даст разделить "Газпром". Переговоры с ЕС о вступлении России в ВТО зашли в тупик.
Реакция Владимира Путина на газовый ультиматум еврокомиссара по торговле Паскаля Лами была более чем жесткой. "Бюрократы из ЕС препятствуют переговорам по вступлению России в ВТО!" — возмущенно заявил он Герхарду Шредеру. И добавил, что его правительство никогда не согласится на требование ЕС немедленно перейти на мировые цены в энергетике.
Герман Греф был немного мягче. Пожаловавшись немецким коллегам на то, что переговоры с комиссаром Лами проходили очень тяжело, он попросил их хоть как-то повлиять на еврочиновников. Дать им "политический импульс". Иначе — тупик и прекращение переговоров минимум на год.
Что пообещали Герману Грефу немецкие коллеги, доподлинно неизвестно. Зато известно, на что готовы пойти французы (см. Ъ от 7 октября). Они вполне удовлетворятся повышением российских внутренних цен на газ не до евроуровня, а хотя бы до порога себестоимости.
Впрочем, российские переговорщики из ведомства Германа Грефа сохраняют хотя и сдержанный, но все же оптимизм. По их данным, сегодня в Москву из Брюсселя поступит документ, в котором все шесть газовых претензий ЕС будут запротоколированы. 16 октября Паскаль Лами сам приедет в Москву. Его примет Герман Греф, а также, возможно, Михаил Касьянов и Владимир Путин.
Российские переговорщики в очередной раз попытаются ему доказать, что все эти требования либо выходят вообще за рамки правил ВТО, либо если они и соответствуют нормам ВТО, то никто и никогда из стран--членов ВТО не брал на себя обязательств их выполнять.
Например, требование ЕС сохранить нынешний размер ставки экспортной пошлины на газ (5%) неправомочно, с точки зрения подчиненных Германа Грефа, потому, что увеличение с 1 января 2004 года ставки в 6 раз нисколько не будет препятствовать мировой торговле. Так как повышения цен газ в Европе не случится. Доходов же недосчитается "Газпром", а не, скажем, Ruhrgaz. Если же обратиться к двойному ценовому стандарту, то, как известно, в ЕС считают, что заниженные внутренние цены на газ — это специфическая субсидия российским производителям и экспортерам. В Минэкономразвития с этим категорически не согласны. "Газ по низким ценам получают не отдельные предприятия, а все,— уточняют российские переговорщики,— значит, газовая субсидия неспецифическая и поэтому не противоречит нормам ВТО".
Еще более железный аргумент у подчиненных Германа Грефа есть против требования ЕС обеспечить свободный транзит зарубежного газа по российским трубопроводам: "В статье 5 ГАТТ, посвященной свободе транзита, ничего не говорится о трубопроводном транспорте!" А брать на себя обязательства в этой области — это значит подвергать угрозе своевременную доставку собственного топлива. Наконец, признавая в принципе правомочность положения о предоставлении частным инвесторам возможности строить трубопроводы (хотя и этого нет в своде правил ВТО), в Минэкономразвития указывают на то, что никто подобного рода обязательств в ЕС на себя не брал.
Что же касается ликвидации экспортной монополии "Газпрома", то, во-первых, на это Владимир Путин никогда не пойдет. А во-вторых, по правилам ВТО в принципе энергетические монополии разрешены.
В общем, российские и еврочиновники говорят на разных языках. Хотя либерализация газовой отрасли не помешала бы не только вступлению России в ВТО, но и развитию внутреннего рынка. Однако, судя по решительному настрою российского президента, ожидать реформирования "Газпрома" в обозримом будущем не стоит. А значит, и вступления России в ВТО.
Остается все же один вопрос — зачем еврочиновники раздули газовый скандал? В окружении Германа Грефа уверены в том, что Брюссель слишком прямолинейно намерен обеспечить свободный доступ европотребителей к российским энергоресурсам. И поэтому, кстати, надеются договориться с Паскалем Лами следующим образом: мы их допускаем к источникам, а они нас — к потребителям.
Однако, скорее всего, конфликт куда глубже. Не только Евросоюз, но и США настаивают на том (причем полностью в рамках правил ВТО), чтобы российское правительство смягчило госрегулирование своей главной экспортной отрасли — топливно-энергетической. Их куда меньше заботит свобода доступа на внутренние рынки товаров и услуг. Сколько Россия может их потребить? А вот нефти и газа у нас много.
КОНСТАНТИН Ъ-СМИРНОВ