Для «Газпрома» 2019 год был запрограммирован стать особенным. Внешнюю канву строго задавали параметры крупнейших экспортных проектов — газопроводов «Северный поток-2» и «Сила Сибири», запланированное завершение которых должно надолго определить место «Газпрома» на ключевых рынках Германии и Китая. На это наложились серьезные изменения внутри компании и принципиальный поворот в отношениях с акционерами.
Фото: Александр Коряков, Коммерсантъ
Фото: Александр Коряков, Коммерсантъ
Именно поэтому успех или неудачу в вопросе украинского транзита будет сложно приписать одному лишь «Газпрому». Судьба договоренностей, видимо, будет решаться в традиционном для российско-украинских газовых переговоров стиле — в самом конце декабря. Тем не менее, судя по динамике двусторонних контактов, в частности по телефонным переговорам между Владимиром Путиным и Владимиром Зеленским в конце ноября, за которыми последовали первые после 2014 года прямые переговоры между «Газпромом» и «Нафтогазом Украины», стороны принципиально готовы найти компромисс. Проблема обсуждалась в ходе двусторонней встречи президентов в Париже 9 декабря, по итогам которой хотя и не было объявлено о договоренностях, однако позиции сторон, по данным “Ъ”, все же сблизились.
Основные спорные моменты касаются объемов и сроков нового транзитного контракта, а также перспектив урегулирования судебных исков между «Газпромом» и «Нафтогазом», в том числе $3 млрд долга российской компании по решению Стокгольмского арбитража. Судя по последней риторике российской стороны, она в принципе готова признать эту задолженность и оплатить ее газом, тогда как украинская сторона согласна на такой способ оплаты. Подобное решение, если его удастся достигнуть, оказалось бы хорошим компромиссом: реальная себестоимость газа для «Газпрома», учитывая уже созданные мощности по добыче и транспортировке, составляет $50–60 за 1 тыс. кубометров при его текущей рыночной цене в Европе около $190 за 1 тыс. кубометров.
Вместе с тем со своей стороны «Газпром» сделал все, чтобы компенсировать возможные риски в случае провала транзитных переговоров. Компания, несмотря на сильнейшее противодействие США, завершает строительство «Северного потока-2» мощностью 55 млрд кубометров в год — хотя отсутствие разрешения Дании на прокладку трубы и затянуло проект, его предполагают запустить в марте-апреле 2020 года. «Турецкий поток» мощностью 32 млрд кубометров уже построен, а развитие газотранспортной системы на территории Болгарии, Сербии и Венгрии для поставки этого газа будет в основном завершено в 2020 году. Таким образом, как бы дальше ни развивалась ситуация с Украиной, с 2020 года транзитная проблема больше не будет угрожать положению «Газпрома» на ключевом для компании европейском рынке. Речь будет идти лишь о том, сколько дополнительного газа «Газпром» сможет поставить в Европу при наличии спроса через украинскую газотранспортную систему и сколько это будет стоить.
Фото: Maxim Shemetov., Reuters
Фото: Maxim Shemetov., Reuters
Потенциально даже более важным проектом, чем «Северный поток-2», является запуск поставок газа в Китай по газопроводу «Сила Сибири». «Газпром» сумел весьма быстро для подобных проектов — за 4,5 года — проложить трубу длиной 2,2 тыс. км по крайне сложным территориям со сложным рельефом с учетом непростой сейсмической обстановки. Хотя на полную мощность — 38 млрд кубометров — газопровод выйдет только в 2024 году, уже в 2020 году поставки в Китай могут принести «Газпрому» $1 млрд выручки. Более существенно то, что получение российского газа может подтолкнуть Китай к заключению новых импортных контрактов, в частности по расширению «Силы Сибири». Новые контракты, учитывая уже созданную инфраструктуру, позволили бы «Газпрому» заработать, поскольку рентабельность «Силы Сибири» и связанного с ней технологически Амурского газоперерабатывающего завода, учитывая высокие понесенные расходы, по-прежнему неизвестна.
Если намеченное на 2019 год завершение важных экспортных проектов было ожидаемым, то перемены в самом «Газпроме» стали сюрпризом. В марте компания произвела кадровую революцию: ее покинули три из пяти зампредов правления и шесть из пятнадцати членов правления. В числе ушедших — такие ключевые фигуры, как Валерий Голубев, курировавший внутренний рынок газа, и Александр Медведев, занимавшийся его экспортом, а также Андрей Круглов, отвечавший за финансы. В результате в топ-менеджменте не осталось ни одного человека, пришедшего в «Газпром» вместе с его нынешним главой Алексеем Миллером в начале 2000-х годов. Сам господин Миллер пока остался в «Газпроме», несмотря на регулярно появляющиеся слухи о его уходе, а кадровые перестановки назвал устранением инерционных препятствий в развитии компании.
Параллельно с этим процессом шел и другой — Аркадий Ротенберг и Геннадий Тимченко, ключевые акционеры крупнейших подрядчиков «Газпрома» «Стройгазмонтажа» и «Стройтранснефтегаза» соответственно, решили выйти из бизнеса. Их доли, как предполагается, выкупят компании, связанные с «Газпромом», чтобы создать единого подрядчика монополии. Одновременно с этим «Газпром» решил избавиться от своих квазиказначейских акций, которые компания собирала разными способами и хранила более десяти лет. Летом «Газпром» провел на Московской бирже вторичное размещение 2,9% своих бумаг, продав их единственному покупателю, а в конце ноября аналогичным образом разместил еще 3,6%, всего заработав на этом около 327 млрд руб. Какие именно два новых акционера появились в «Газпроме», не раскрывается.
Тем не менее эти неизвестные инвесторы явно в правильное время воспользовались уникальной возможностью приобрести крупный пакет, поскольку «Газпром» в этом году решил резко изменить дивидендную политику, отказавшись от фиксированных выплат и перейдя на выплату доли от чистой прибыли. В 2022 году компания хочет, постепенно повышая эту долю, довести ее до уровня 50% от консолидированной чистой прибыли группы. При прочих равных это означает рост дивидендов от текущего уровня почти в три раза (за 2018 год компания выплатила 370 млрд руб.), хотя будет зависеть прежде всего от размера инвестпрограммы «Газпрома».
Подобного подхода миноритарные акционеры компании ждали годами, жалуясь на то, что «Газпром» наращивает расходы на стройки и увеличивает доходы подрядчиков вместо того, чтобы выплачивать деньги акционерам. Российское правительство, как крупнейший акционер компании, в последние годы даже регулярно прибегало к внеплановым повышениям налога на добычу газа для «Газпрома», чтобы забрать у концерна деньги, которые тот не хотел выплачивать в виде дивидендов.
Подобное изменение политики «Газпрома» привело к тому, что акции компании, цена которых вяло колебалась в диапазоне 125–150 руб. за бумагу с 2013 года, подорожали к началу декабря до 257 руб.— это самый высокий уровень с мая 2008 года. Капитализация «Газпрома» с начала года увеличилась почти на 60%, до 6 трлн руб., и компания вернула себе позицию несомненного лидера российского фондового рынка.
Ответ на вопрос, сможет ли «Газпром» удержать это достижение, зависит прежде всего от динамики цен на нефть и газ на экспортных рынках, а также от размера инвестиционной программы компании. В этом году из-за обострившейся конкуренции в Европе цены на газ серьезно снизились — до минимума с 2009 года. Тем не менее «Газпром» по итогам девяти месяцев смог увеличить прибыль на 3%, до 1,05 трлн руб., во многом благодаря результатам своего нефтяного подразделения. Низкие цены на газ, вероятно, сохранятся в ближайшие два года, однако после 2022 года, когда будут введены основные мощности по сжижению газа в США, цены, как ожидается, начнут расти. При этом умеренный уровень цен на газ поддерживает спрос на него в Европе, ключевом рынке «Газпрома».
Что касается инвестпрограммы, то менеджмент «Газпрома» ожидает прохождения пика инвестиций в 2019 году, после чего они начнут постепенно снижаться. Вместе с тем для поддержания высокого уровня добычи газа в соответствии с ростом спроса — в этом году добыча «Газпрома» может превысить 500 млрд кубометров впервые с 2012 года — компании потребуется ввод новых месторождений, в основном на Ямале. «Газпром» уже начал обустройство Харасавейского месторождения с вводом в 2023 году, для подачи газа потребуется также расширение газопроводной системы Бованенково—Ухта. Параллельно «Газпрому» придется развивать месторождения Восточной Сибири, если компания договорится с Китаем об увеличении поставок газа.
Наконец, «Газпром» должен определиться со стратегией развития производства сжиженного газа, которое до сих пор не являлось для компании приоритетом. Если компания решит всерьез входить в этот сегмент, ей едва ли удастся добиться снижения инвестиций по газовому бизнесу с нынешнего уровня 1–1,2 трлн руб. в год. Это, в свою очередь, отразится на размере дивидендов.