ИГОРЬ ШЕЛКОВСКИЙ ответил на вопросы Ъ.
— Вы давно живете во Франции, в России вы выставляетесь впервые. С каким художественным контекстом вы себя соотносите сегодня — с русским или европейским?
— А в чем разница? Само русское искусство давно уже является частью мирового. А я себя мыслю в контексте русского искусства.— Во многом вы сами и сформировали этот контекст — знаменитым журналом "А-Я". Как вам вообще удалось осуществить это уникальное издание?
— Бывают чудеса. Все говорили, что бессмысленно даже начинать это предприятие. Но было множество людей, которым хотелось, чтобы этот журнал существовал. Была большая моральная поддержка отовсюду — из Нью-Йорка, из Москвы. Тогда еще все не так делилось на эмигрантов и оставшихся, все расстались только-только, полгода назад, и все связи еще сохранялись. Журнал был рассчитан на тех, кто оставался здесь. Но имел большой резонанс на Западе. Он попадал туда, куда он должен был попасть: в западные галереи, к коллекционерам, к левым и правым критикам, которые интересовались тогдашним СССР и искусством из-за железного занавеса. Многое казалось очень загадочным: почему это неофициальные художники рисуют Брежнева?..
— У вас как у художника были какие-то личные предпочтения, которые сказывались на позиции издателя журнала?
— В основном я печатал то, что мне очень нравилось. Это художники, которыми я восхищался и которых я люблю и сегодня. Но я считал, что не должен проводить через журнал только свои вкусы. Было искусство, которое тогда было активным и тоже имело право быть отраженным в журнале.
— Сейчас много разговоров о том, что нельзя рассматривать русское нонконформистское искусство отдельно от искусства официального. Что их нужно выставлять вместе, как одну культуру. Что вы про это думаете?
— Чушь и абсурд. В искусстве важен дух, а не объекты сами по себе. Можно повесить на одной стене соцреалиста и неофициального художника. Но дух-то совершенно противоположный. Это разные культуры, и соединить их невозможно.
— Та ниша, которую занимал "А-Я" как профессиональный журнал для художников, сейчас занята?
— Я думаю, что нет. Художники, о которых мы писали, не стали победителями, они так и остались в сторонке. Это говорит о живучести идеи нашего журнала. С появления первого номера прошло больше двадцати лет. Но там ничего не устарело.