специальный корреспондент Ъ
Если бы Россия не говорила гадостей про новую Белградскую власть, когда та не была еще властью, и не поддерживала бы людоеда Милошевича, то никаких шпионов, шпионящих на Россию, нигде на Балканах обнаружено не было бы. Это же так просто, что только брезгливость не позволяет прямо думать, что взаимных разведчиков секретные службы не разоблачают никогда, а только время от времени сдают.
Отчего-то Россия решила, что сама она будет дружить с Западом, а все страны бывшего соцлагеря и все страны СНГ обязаны сделать выбор между Западом и Россией в пользу России. Такой выбор способны сделать только людоеды. В результате Россия поддерживает людоедов, а когда методом незаконного вмешательства армий Запада людоедов свергают и предают суду, то вместе с людоедами принимаются вычищать повсеместно российских шпионов, дабы заменить их шпионами американскими.
Я не знаю, какие соображения кроме денег заставляют человека стать шпионом. Вероятно, шпионаж в пользу России шпион объясняет себе не только алчностью, но и некоторыми своими политическими взглядами. Например, он православный, или коммунист, или славянин, или ненавидит Америку, каковое чувство превращается уже в род общечеловеческого инстинкта и владеет человеком до тех пор, пока он не получит green card. Но вот приходит день расплаты, власть меняется, и шпиона сдают. Полагаю, что в этот день шпион смеется демоническим хохотом, брызжет ядовитой слюной и кричит как-нибудь так:
— Они же знали, сволочи, что я работаю на русское ФСБ, они десять лет это знали! — Словом "они" разоблаченный шпион называет начальство и особый отдел.— Я же просто пешка в их игре. Политическая конъюнктура поменялась, и меня сдали!
Подожди, а как ты хотел? Ты — человек, работающий профессиональным обманщиком на профессиональных обманщиков против профессиональных обманщиков. Какое такое чувство справедливости позволяет тебе удивляться обману?
Прошу прощения, в "Божественной комедии" в аду один из вмороженных в лед озера Коцит грешников просит Данте снять с его век превратившиеся в сосульки слезы и тем хоть ненадолго облегчить страдания. Но сопровождающий Данте Вергилий советует поэту, наоборот, пнуть грешника ногой в висок, ибо в аду все перевернуто и добро становится злом, а зло добром.
Так вот, я искренне думаю, что поскольку политика — это ад, то предательство в политике есть добродетель. И ни в коем случае не стоит огорчаться, узнав, что людей, торгующих секретами, подставили и сдали. Хуже людей, торгующих секретами, только люди, выдумывающие секреты, однако ж для них в политическом аду тоже предусмотрены круги мучений.
В утешение разоблаченным шпионам хотелось бы сказать, что чем выше обезьяна карабкается на дерево, тем виднее ее красная задница. В конце концов, Милошевичу в Гаагском суде обиднее. По сравнению с ним шпионы еще легко отделались. То, что они почитают несправедливостью, есть лишь беспокойство предателя, что, возможно, не все предатели будут гореть с ним вместе в аду. Не беспокойтесь. Будут все.