обозреватель
Общая тональность заявлений американских властей на тему Ирака в последнее время вдруг как-то смягчилась. И вот уже высокопоставленные члены администрации Джорджа Буша, а вслед за ними и сам президент США говорят вещи, которые еще вчера казались для Белого дома крамольными. Мол, доказательств того, что бывший иракский диктатор Саддам Хусейн был замешан в событиях 11 сентября, нет. Или что США, мол, готовы ускорить переход управления Ираком в руки местных властей. Или что Вашингтон готов скорректировать свой проект резолюции по Ираку, дабы он стал приемлемым для остальных членов СБ ООН и в первую очередь для главных американских оппонентов — Франции, Германии и России.
Это смягчение американской позиции, разумеется, небезусловно и небезгранично. У президента Буша по-прежнему нет сомнений, что Саддам поддерживал связи с "Аль-Каидой" (иначе зачем бы тогда понадобилась дорогостоящая операция по его свержению). Да и бразды управления в Ираке американцы собираются передавать не завтра. И тем не менее подвижки в американской позиции по Ираку налицо.
Однако подвижки эти вовсе не означают отказа США от своей стратегии в Ираке. Просто сейчас Белый дом решил строить свою иракскую стратегию так, чтобы победа в Ираке в нынешнем году обеспечила Джорджу Бушу победу на президентских выборах в году будущем.
Сейчас же дела с этой точки зрения обстоят явно неудовлетворительно. Иракский потенциал, еще вчера казавшийся неисчерпаемым, тает буквально на глазах. А вместе с ним тает рейтинг Джорджа Буша и растет число недовольных его политикой в Ираке. В этой ситуации в Белом доме, похоже, и решили, что иракский потенциал следует расходовать более бережно — дабы его запас не иссяк до ноября 2004 года.
Прежде США декларировали в Ираке максималистские цели, обещая в кратчайшие сроки обнаружить уже если не оружие массового поражения, то, во всяком случае, его следы. Или непременно найти — живым или мертвым — иракского диктатора Саддама Хусейна. Или самостоятельно поставить ситуацию в Ираке под полный контроль, не прибегая к услугам ООН или стран, не участвовавших в антииракской коалиции. Однако эффект этих громких обещаний был краткосрочным. И уже спустя некоторое время эти максималистские цели (а точнее, их недостижение) начинали работать не на рейтинг президента Буша, а против него.
Сейчас акценты смещаются. Джордж Буш по-прежнему говорит о горячем желании "либо схватить, либо убить" Саддама Хусейна — но это будет не сегодня или завтра, а когда-нибудь. Вместо этой эффектной, но рискованной цели провозглашается другая — менее рискованная. А главное, долгосрочная. "Нашей победой станет свободный и мирный Ирак",— торжественно объявил Джордж Буш. Кто-то, быть может, скажет, что цель слишком туманна и неопределенна. Зато в ноябре 2004 года можно будет объявить, что она практически достигнута. Причем при любом раскладе.