«Вот увидишь, это самая ожидаемая премьера года, и в зале тоже будет на что посмотреть»,— заманивала танцовщица Кариатис свою подругу и ученицу Коко Шанель на премьеру «Весны священной» Стравинского в 1913 году. Премьера, как известно, обернулась страшным скандалом: пляски варваров, сочиненные Вацлавом Нижинским, привели в бешенство нарядных дам и господ. Шанель вышла из театра потрясенной: балет, вырвавшийся за пределы жестких рамок, был созвучен ее представлениям не только о моде, но и о жизни. Но для салонного Парижа, где свершались художественные революции, имя Коко было из другого, чужого мира. Все изменит скорое знакомство и дружба с Мисей Серт, которая всюду была своей. Так Шанель узнает Дягилева, ее дом станет местом встречи всего русского Парижа, ее банковские счета — спасательным кругом дягилевской антрепризы, которая не вылезала из долгов (восстановление «Весны священной» в 1920 году тоже профинансирует Шанель), а ее имя украсит афиши самых громких премьер «Русских сезонов»: «Голубой экспресс», «Царь Эдип», «Орфей», «Аполлон Мусагет», костюмы — Chanel.
Фото: Opera national de Paris / предоставлено Chanel
Фото: предоставлено Chanel
Спустя век история повторяется. Сегодня французский дом моды Chanel выступает в роли мецената и дизайнера по костюмам главных балетных событий в главных балетных столицах — Париже и Москве.
Отношения с Парижской оперой начал Карл Лагерфельд. В 2016 году он оформил сценографию и костюмы для «Брамс-Шёнберг квартета» Джорджа Баланчина — одноактного балета об угасании Австро-Венгерской империи. Дворец-призрак, потускневшие шопеновские пачки и физическое ощущение неизбежности гибели империи — об этом вспоминают все, кто видел постановку. А в 2018 году Chanel стал меценатом гала-концерта к открытию нового балетного сезона в Парижской опере, и это один из редких вечеров в году, когда блеску Opera Garnier соответствуют и программа, и публика.
Фото: Alix Marnat / Chanel
Фото: Alix Marnat / Chanel
Фото: Alix Marnat / Chanel
Фото: Alix Marnat / Chanel
Фото: Alix Marnat / Chanel
Фото: Alix Marnat / Chanel
Из всех традиций 350-летней истории Парижской оперы гала — самая молодая. Начало ей положили четыре года назад действующий интендант Стефан Лисснер и экс-худрук балета Бенжамен Мильпье с целью пополнить театральную казну. Госбюджет из года в год сокращается, поэтому сторонняя поддержка сегодня ценна как никогда. Но Опера выбирает партнеров скрупулезно — статус обязывает, совсем как Chanel. И здесь, как говорится, они не могли не встретиться. Оба дома являются частью великой культуры Франции, это хранители лучших традиций, школы и мастерства, с которыми сверяются по всему миру.
«Парижская опера, как и дом Chanel, институция одновременно классическая и современная: она обладает потрясающим наследием, но вместе с тем силой, актуальностью и широтой взглядов»,— считает худрук балета Орели Дюпон, которая для гала этого года выбрала эффектное белоснежное, усыпанное цветами платье с открытой спиной и воротником-стойкой из круизной коллекции Chanel — первой созданной от и до Виржини Виар. В Opera Garnier была и сама Виржини Виар — как всегда, скромна и незаметна, был Уильям Форсайт — в кои-то веки не в трениках, были актрисы, режиссеры, художники, галеристы, дизайнеры, музыканты, модели, графини, баронессы, высокие покровители балета со всего мира, чьи жесты щедры, но не напоказ. Словом, парадная лестница главного французского театра, утопавшая по случаю в цветах, видела в тот вечер свой самый красивый светский спектакль.
Но основная программа затмила все: пять хореографов разных поколений и разных взглядов на классический балет и лучшие этуали и артисты труппы, которые сияли ярче, чем все золото и бриллианты. Вечер открыли традиционным грандиозным Дефиле (именно с большой буквы, так оно записано во французском авторском праве). Не имеющий аналогов ни в одном театре мира, торжественный парад всех балетных сил Парижской оперы прописал на сцене Opera Garnier французский киевлянин, воспитанник Дягилева и друг Габриэль Шанель Серж Лифарь в 1946 году, и устраивают его в исключительных случаях. Под «Марш троянцев» Гектора Берлиоза из Зеркального фойе на авансцену двигается блестящий балетный полк: от «крысят»—учеников школы к артистам труппы и этуалям — железные спины, мягкие локти, кошачий шаг и строжайшая иерархия, как в армии. Военные параллели неслучайны: первое Дефиле в Парижской опере давали к визиту освободителя Франции генерала де Голля, и Лифарь сам проводил аналогии с парадами на Красной площади.
Сцена из балета «Вариации» в исполнении солисток Гранд-опера в Париже
Фото: Opera national de Paris / предоставлено Chanel
Сцена из балета «Вариации» в исполнении солисток Гранд-опера в Париже
Фото: Opera national de Paris / предоставлено Chanel
Ради одного вечера из репертуарных запасников достали редкий дуэт «Три прелюда» (1969) на музыку Рахманинова в постановке английского хореографа Бена Стивенсона (Амандин Альбиссон и Матьё Ганьо составили очень гармоничную пару). Повторили «Па-де-де Чайковского» в хореографии Баланчина. Фаворит парижских меценатов Уго Маршан и кроткая Людмила Пальеро исполнили его с фирменным французским стилем и деликатностью. Новым для Парижской оперы стало имя испанского хореографа, руководителя Танцевальной компании Сиднея и большого поклонника Майи Плисецкой Рафаэля Боначелы, его дуэт «AB (Intra)» теперь есть в репертуаре труппы. А поклонники Уильяма Форсайта дождались возвращения последней постановки мэтра для Оперы — «Blake Works I» на песни Джеймса Блейка, и это единственный из всех балетов-гала, который можно посмотреть в текущей программе театра. Все остальное готовили специально к случаю.
Но главный эксклюзив вечера, который предвкушали и меценаты, и балетоманы,— премьера восстановленных «Вариаций» (1953) Сержа Лифаря на музыку Франца Шуберта с новыми костюмами дома Chanel. Этот па-де-сис во Франции последний раз видели в Опере в 90-х годах, а в России так и не видели вовсе. Лифарь, в то время худрук парижского балета, выпустил «Вариации» в пику модному в 50-х годах интеллектуализму. «Нам всем нужна простота: я хочу танец, который снова будет улыбаться, играть и, главное, танцевать»,— писал он. Ремейк знаменитой «Сюиты в белом» десять лет спустя? «Нет,— отвечал Лифарь.— Там меня интересовал кордебалет, здесь — только солисты». На премьере в 1953 году «Вариации» шли блоком с Grand Pas: первое — для танцовщиков-солистов, второй — для его прим. Теперь их исполняют только балерины. Получился изящный дивертисмент характеров и балетного мастерства.
Фото: Karl Lagerfeld
Фото: Jean and Brigitte Moral / Archive Chanel
Фото: Archive Chanel
Слова Лифаря о поисках простоты нашли отражение и в костюмах Chanel. При первом взгляде ничто не выдает руки модного дома. Балерины появились на сцене — словно картина Дега ожила: классические воздушные шопеновские пачки — основа основ, и деликатный черный поясок, как если бы бархотка переехала на талию. Чистейшей прелести чистейший образец. Ничего лишнего. Но вот пуанты засеменили в бисерных па-де-бурре, задышали руки, препарасьон и — первый маленький пируэт и мягкое па-де-ша приоткрывают нам секрет шопеновской пачки. В кружении и прыжке мы видим пепельные нижние юбки, они летят словно в дымке, постепенно опускаясь, и глазу возвращается белоснежная хрестоматийная картинка романтического балета. Как тут не вспомнить слова Шанель о том, что роскошь — это когда изнанка красива так же, как лицо?
Каждому характеру, каждой балерине Виржини Виар подобрала свой цветок и декорировала им пачку. Бравурная и пылкая Валентин Колосант — роза. Техничная и элегантная Ханна О’Нил — лилия. Виртуозная и утонченная Сэ Ын Пак — тюльпан. Флиртующая Доротея Жильбер — глициния. Шутливая и хитрая Эмили Козетт — василек, фиалка — благородная и романтичная Леонора Болак. Все цветы вышли из ателье Maison Lemarie — лучшего эксперта по созданию искусственных букетов и работе с перьями и многолетнего поставщика камелий для Chanel. От каждого лепестка добивались идеального изгиба, красили вручную и только потом собирали в композицию с жемчугом на тончайшей шелковой органзе, а декорировать эту ткань — все равно что шить по паутине: один неловкий маневр, и можно все начинать заново.
Где Париж, там и Москва. В июне в Большом театре состоялась самая таинственная премьера сезона — проект продюсерской компании MuzArts — балет «Габриэль Шанель» о жизни великой Мадемуазель в постановке Юрия Посохова. Заглавную роль исполнила прима-балерина Светлана Захарова, дизайн костюмов разрабатывался в Париже под руководством креативного директора Chanel Виржини Виар, а шили их в Москве, в ателье Большого театра. Во время работы над постановкой балерина посещала парижскую квартиру своей героини на rue Cambon и архивы дома Chanel. «Я хотела проникнуть в само существо великой Мадмуазель, этой загадочной женщины со всей ее болью, ранимостью, свободой, отчаянием, любовью, встречами, расставаниями и одиночеством,— признавалась накануне премьеры Светлана Захарова в интервью "РИА Новости".— И я прочитала, кажется, все, что было о ней написано и снято». Но самой действенной инициацией оказалась съемка в Париже. «Мне сделали макияж, прическу,— вспоминает Захарова,— я надела ее знаменитый костюм… и, когда посмотрела в зеркало, увидела Габриэль Шанель…» Сможем ее увидеть и мы. 26 и 27 ноября балет «Габриэль Шанель» возвращается на сцену Большого театра.