Федеральная сетевая компания (ФСК) может до 2024 года потратить до четверти своей инвестиционной программы на объекты на Дальнем Востоке. О том, какие инвестиции в регионе уже запланированы, а по каким, например расширению БАМа и Транссиба до 180 млн тонн, расчеты еще не завершены, “Ъ” рассказал председатель правления ФСК Андрей Муров.
Глава ФСК Андрей Муров
Фото: Дмитрий Духанин, Коммерсантъ
Глава ФСК Андрей Муров
Фото: Дмитрий Духанин, Коммерсантъ
— Каков объем инвестпрограммы ФСК на Дальнем Востоке? Есть ли в ней неденежные средства, например, от сделки по Дальневосточной энергетической управляющей компании (ДВЭУК)?
— Действительно, в инвестпрограмме участвуют в том числе активы ДВЭУК. Вся программа инвестиций ФСК по Дальнему Востоку до 2024 года оценивается более чем в 160 млрд руб., включая около 40 млрд руб.— обмен активами с ДВЭУК.
— На какой стадии сейчас эта сделка?
— Физическая стадия с точки зрения передачи активов для ФСК вся уже завершена, с 1 января 2019 года мы непосредственно владеем и управляем объектами в Якутии. Относительно объектов генерации, которые должны перейти в ведение «РусГидро», я так понимаю, до конца этого года процесс должен быть завершен.
— Как может измениться размер инвестпрограммы на Дальнем Востоке в связи с принятием президентского указа по развитию магистральной инфраструктуры?
— Для нас это мощный задел на будущее, но насколько вырастет объем инвестпрограммы, мы пока не можем сказать. Сюда будет включаться развитие транспортного коридора Запад—Восток с дальнейшим усилением БАМа и Транссиба.
Уже сейчас половина объектов ФСК по БАМу и Транссибу приходится на Дальний Восток, то есть из 18 объектов девять мы строим здесь. Еще в инвестпрограмме появятся новые ТОР, уже присоединены шесть, в работе заявки еще по двум ТОР.
По текущей инвестпрограмме мы в 2019 году закончим строительство объектов электроснабжения ВСТО стоимостью почти 18 млрд руб. В августе мы реализовали первый этап по Эльгинскому месторождению «Мечела» — он уже покрывает потребности в электроэнергии для освоения месторождения. Весь проект мы хотим закончить в 2023 году, это всего примерно 17,5 млрд руб. Работы по Албынскому руднику завершатся в конце года, их стоимость — почти 6 млрд руб. Удоканский ГОК закончим присоединять до конца 2023 года.
— Договорились ли вы с ОАО РЖД по проекту расширения БАМа и Транссиба до 180 млн тонн в год к 2024 году?
— Мы пока не знаем точно, как увеличится нагрузка на сети. Насколько я понимаю, ОАО РЖД завершит расчеты до конца года. Сегодня все мероприятия по БАМу и Транссибу в нашей инвестпрограмме составляют 125–130 млрд руб. Они касаются согласованного с ОАО РЖД несколько лет назад плана по увеличению пропускной способности до 120 млн тонн. Как только новые расчеты будут готовы, мы их сразу погрузим в инвестпрограмму через ежегодную корректировку.
— У вас также должны появиться проекты электроснабжения Амурского ГХК СИБУРа, Озерного ГОКа, порта Суходол. Вы можете уже дать оценку инвестиций по ним?
— По Амурскому ГХК только в этом году началось проектирование. Мы договариваемся с СИБУРом о формате взаимодействия, в целом мы считаем, что этот проект пройдет. Работа по порту Суходол на аналогичной стадии. Озерный ГОК — немногим более 7 млрд руб. Этих проектов пока нет в утвержденной инвестпрограмме.
— Под новые проекты придется объем заимствований увеличивать?
— У нас лимит заимствований на текущий год определен в размере 27 млрд руб., на сегодня он не выбран. В четвертом квартале мы рассмотрим возможность выпуска облигаций, конкретно сумму пока не могу сказать.
— Из-за реализации майских указов придется переносить сроки ввода каких-то объектов на Дальнем Востоке?
— Понятно, что есть приоритетные проекты и мероприятия по реализации майского указа, безусловно, к ним относятся. Но какого-то жесткого перекраивания инвестпрограммы не произошло. С ОАО РЖД пока нет финальных договоренностей, но не из-за того, что кто-то не хочет что-то делать, а пока еще не произведены расчеты.
— Обсуждается ваше участие в строительстве моста на Сахалин?
— Пока никакой конкретики нет. Ни о каких директивных решениях мы не знаем.