“Ъ” попросил ряд ведущих политологов по нескольким критериям оценить уровень напряженности кампаний по прямым выборам высших должностных лиц регионов. Напомним, 8 сентября такие выборы пройдут в республиках Алтай, Башкирия и Калмыкия, на Ставрополье и в Забайкалье, в Астраханской, Волгоградской, Вологодской, Курской, Курганской, Липецкой, Мурманской, Оренбургской, Сахалинской и Челябинской областях, а также в Санкт-Петербурге.
Фото: Виктор Коротаев, Коммерсантъ / купить фото
Фото: Виктор Коротаев, Коммерсантъ / купить фото
Политологи оценивали кампании по трем критериям по пятибалльной шкале. Первый критерий — протестно-мобилизационный потенциал (оценка социально-экономической ситуации в регионе и готовности избирателей к выражению недовольства). Второй критерий — наличие влиятельной и состоятельной оппозиции, представленной в парламенте и влияющей на принятие ключевых решений. Третий критерий — применение в ходе кампании давления и/или договорных технологий. Вероятность вторых туров отдельно оценивалась по пятибалльной шкале.
Башкирия, Мурманская, Курская, Курганская и Липецкая области показали крайне низкий протестно-мобилизационный потенциал и близкую к нулю вероятность второго тура. Санкт-Петербург из итогового рейтинга исключен, поскольку опрос экспертов проводился до отказа Владимира Бортко от участия в выборах. Наивысшую напряженность избирательных кампаний эксперты отметили на Алтае, в Калмыкии и в Забайкалье. При этом вероятность вторых туров выше 2,5 баллов из 5 отмечена на Алтае (4), в Вологодской области (3,6), на Ставрополье (3) и на Сахалине (3,6). Вероятность второго тура на 2 из 5 эксперты оценили в Волгоградской области и на 1,7 из 5 — в Астраханской.
Наиболее проблематичными, по оценкам экспертов, оказались выборы на Алтае: неблагоприятная социально-экономическая ситуация (4,7 из 5 баллов) сочетается со сравнительно высокой готовностью выражать недовольство (3,3) при высокой (на 4) активности оппозиции и наличии давления в ходе кампании (3 балла). «На Алтае есть конкурентная оппозиция, это может привести ко второму туру»,— подтверждает политолог Ростислав Туровский. Вероятность второго тура на Алтае эксперты оценили на 4 балла из 5.
Примечательно, что прямая корреляция между высокими оценками протестно-мобилизационного потенциала и вероятностью второго тура прослеживается не везде: так, в Калмыкии и Забайкалье отмечается высокий протестно-мобилизационный потенциал при высоком давлении в ходе кампании, но вероятность вторых туров ниже одного балла из пяти. Политтехнолог Сергей Поляков отмечает, что в Калмыкии, как и в ряде других республик, играет роль менталитет, культ лидера и подчинение авторитету. В Забайкалье же, по его словам, «люди живут трудно и плохо достаточно давно: в таких условиях они не готовы бросать вызов власти, так как понимают, что без нее не выживут. Протестная же активность растет там, где уровень жизни повышается»,— отмечает политолог. Евгений Минченко добавляет, что в Забайкалье либерал-демократы и эсеры сами отказались от участия в предвыборной гонке. Политолог Александр Пожалов также не видит интриги в выборах в Забайкальском крае: рейтинг врио Александра Осипова высок, активно и успешно применялись договорные технологии (это единственный регион без парламентской оппозиции в бюллетене), поэтому регион ждет референдумный сценарий выборов.
Напротив, в Вологодской и Сахалинской областях, где вероятность второго тура была оценена экспертами достаточно высоко (в среднем 3,6 из 5 баллов), прочие показатели не выше среднего, а уровень давления в ходе кампании политологи оценили на 2,5–3 балла. Евгений Минченко связывает это с усталостью сахалинских избирателей от навязываемых назначений, а вологодцев — от действующего губернатора Олега Кувшинникова. При этом Александр Пожалов сомневается, что Вологодскую область ждет второй тур. Он не видит в регионе силы, способной аккумулировать протестный электорат и бороться за защиту результатов в районах: в бюллетене удобные для власти кандидаты, КПРФ не прошла фильтр.
полная версия kommersant.ru/12688