Архаичность приватизационного законодательства России 1990-х годов давно стала притчей во языцех: законы тогда были рамочными, а по существу, процесс регулировался актами органов исполнительной власти. Зачастую это были ведомственные инструкции, которые современное законодательство не рассматривает даже в качестве "иных правовых актов". Заметим, что с 1995 года споры о недействительности сделок рассматриваются по нормам принятого к тому моменту нового Гражданского кодекса (ГК), а значит, нарушение какой-то инструкции не должно влечь ничтожность сделки.
Иск, предъявленный правительством Хакасии по поводу ничтожности сделки по приватизации Саяно-Шушенской ГЭС, выглядит в этой связи весьма странно. Почему-то в течение десяти лет результат приватизации всех устраивал, а в последние дни отведенного срока истец вдруг помчался в арбитражный суд. Если при заключении сделки действительно был грубо нарушен закон, стоило ли так долго тянуть с иском? Скорее всего, серьезных нарушений, делающих сделку ничтожной, не было, а цель обращения в суд совсем иная: попытаться вынудить РАО ЕЭС заключить некое мировое соглашение, смысл которого — снабжение потребителей Хакасии электроэнергией на особо льготных условиях. Инициаторы иска, возможно, полагают, что установление льготных тарифов через суд позволит уйти еще и из-под контроля ФЭК. Между тем подобные намерения лишены правовых оснований. Если сделка недействительна, то, согласно ГК, стороны должны возвратить друг другу все по ней полученное, то есть в случае удовлетворения иска Саяно-Шушенская ГЭС должна снова стать собственностью Российской Федерации. Вряд ли правительство Хакасии заинтересовано именно в этом, но изменить императивные нормы ГК мировым соглашением в принципе невозможно. Надо либо доказать, что закон был нарушен, и вернуться в первоначальное положение, существовавшее до приватизации, либо не менять вообще ничего.ОЛЬГА ПЛЕШАНОВА, магистр частного права