фестиваль современное искусство
На берегах Клязьминского водохранилища стартовал второй фестиваль современного искусства на открытом воздухе "Арт-Клязьма". Фестиваль, в котором в этом году приняли участие более двухсот художников — русских и зарубежных, молодых и звезд, обещает стать одним из главных регулярных московских арт-событий уровня "Арт-Москвы" и "Арт-Манежа". Кроме того, нынешнюю "Арт-Клязьму" можно рассматривать как своеобразный пленэрный полигон грядущей Московской биеннале. Современное искусство в полевых условиях наблюдала ИРИНА Ъ-КУЛИК.
На газончике возле пансионатского клуба стоит игровой автомат. Только контейнер, из которого нужно выуживать игрушки-призы, взломан, и разноцветные плюшевые мишки-мышки разбежались по траве. Объект Ростана Тавасиева называется "На волю" и, кажется, выражает настроение всех участников "Арт-Клязьмы", вырвавшихся на природу.
Скульптор Константин Александров вдруг выдал эффектную ленд-артную работу. Посреди поляны выделялся ровный круг — вроде тех загадочных ведьминых колец, чье происхождение часто объясняют кознями пришельцев. И этот круг медленно вращался вместе со всем произрастающим на нем чертополохом. Архитектор Александр Бродский возвел где-то на отшибе концептуальный павильон для водочных церемоний. Это изысканное строение "в стиле огородный дзен" было полностью сделано из оконных фрамуг. А Нина Котел просто пометила своей подписью те или иные фрагменты ландшафта, а заодно и публику. Всем пришедшим на перформанс — день рождения художницы — выдавались тишотки с росчерком автора.
У берегов стоял на приколе гордый корабль под названием "Титониум". На верхней палубе был накрыт стол с хрусталем и крахмальными салфетками. Бравый капитан Александр Пономарев и его юнги-манекенщицы зазывали публику в круизы, сулящие баснословные приключения (вплоть до исчезновения в Бермудском треугольнике по желанию клиента). Но ржавая посудина, поднятая со дна, вряд ли способна была далеко уплыть. Так что девиз судоходной компании "Пономарин" "Вперед, в глубину!" звучал устрашающе. А вот аудиоэкскурсия по территории пансионата, в которую приглашала Ольга Егорова (Цапля), была вполне реальной. В наушниках плеера профессиональный голос экскурсовода вещал о красоте русской природы, воспетой Чеховым и Толстым, о пользе здорового питания в пансионатской столовой и развивающих игр в клубе. Но в безмятежную речь то и дело вторгались разные инородные шумы: переговоры патрулирующей территорию охраны, лай служебных ротвейлеров, матюги подвыпивших отдыхающих и жалобный крик женщины: "Ну что он вам сделал, куда вы его тащите!". Ольга Егорова говорит, что все звуки были на самом деле услышаны и записаны на территории нынешнего пансионата.
Цапля — единственный художник, отыгравший ауру места. Клязьминский пансионат с его киноконцертным залом с плюшевым занавесом, расписанием автобусных экскурсий и табличкой "Клиенты в плавках не обслуживаются" в кафе казался какой-то кабаковской тотальной инсталляцией. А новые реалии вроде охранников с собаками и фешенебельной яхт-регаты под дождем на фоне этой руинированной советской утопии выглядели совершенно сюрреалистически.
Фестиваль "Арт-Клязьма" чем-то напомнил проект куратора Ханса Ульриха Обриста "Станция Утопия", ставший одним из событий-манифестов последней Венецианской биеннале. Там многочисленные участники так же разбивали свои произведения, как лагерь, на пустыре у Арсенала, близ воды и доков. На выставке Обриста царила та же необязательно-вольная и несколько шестидесятническая атмосфера то ли пикника, то ли сквота. (В Венеции шестидесятые были представлены участием Йоко Оно, а на Клязьме — перформансом "КСП" Бориса Матросова и Андрея Филипова: палатки, костер и фанерная гитара.)
Правда, в венецианской "Станции Утопия" эта незаконченность и размытость должна была свидетельствовать о готовности художников перейти от занятий искусством к социальным проектам, будь то постеры на тему утопии от всех звезд современного искусства или продажа экологически чистого напитка, альтернативного коле. На "Арт-Клязьме" о социальном искусстве больше говорили. Петербуржец Дмитрий Виленский провел презентацию газеты "Что делать", призывающей к реполитизации искусства. А Дмитрий Гутов посвятил свой проект советскому искусствоведу-марксисту Михаилу Лившицу. Правда, проект оказался сугубо эстетским. Как бы соцреалистические картины — портрет Лившица кисти Владимира Сальникова или автопортрет критика Константина Бохорова на фоне Белого дома — красовались на фоне воды на врытых в пляжный песок щитах. Социальную реальность напрямую задействовал только очень мощный проект Николая Полисского, привезшего на "Арт-Клязьму" своих давних соавторов — крестьян из деревни Никола Ленивец. Крестьяне не только возвели дивной красоты деревню из плетеных домов-гнезд, но и делали свой честный бизнес, торгуя домашней едой.
В целом же художники, даже оказавшись на воле, продолжали усиленно рефлексировать об искусстве и своем в нем статусе. Даже желающие покататься на лодках в проекте Саши Соколова должны были взять с собой диктофон и беседовать исключительно на искусствоведческие темы. Вспомнилась старая песенка Дэвида Боуи про Энди Уорхола: уставший от хлопот бизнес-арта Энди отправился в круиз, проснулся на море, но вместо того чтобы расслабиться, продолжал думать о красках и холсте. Впрочем, на чистом воздухе голова работает лучше. Так что ожидается появление множество новых и оригинальных идей.