В 1893-м Фредерик Бушерон стал первым парижским ювелиром, устроившим салон на самой дорогой площади города. В этом году после масштабной реконструкции, занявшей около двух лет, обновленный бутик снова открыл свои двери на Вандомской площади. Чтобы отметить столь важное событие и роль Парижа в истории марки, креативный директор Boucheron Клер Шуан решила назвать свою новую коллекцию высокого ювелирного искусства Paris, vu du 26, то есть «Париж из окна дома 26». «Стиль. Украшения» расспросил дизайнера об истории создания коллекции, источником вдохновения для которой, как следует из названия, послужили Париж и ювелирное наследие Фредерика Бушерона.
Главный дизайнер Boucheron Клер Шуан
Фото: Courtesy of Boucheron
Главный дизайнер Boucheron Клер Шуан
Фото: Courtesy of Boucheron
Что для вас значит быть парижанкой?
Это кажется таким естественным, что рассуждать тут непросто. Путешествуя по миру и обращая внимание на других женщин, я заметила, что парижанкам всегда удается найти идеальный баланс между изящной элегантностью и раскрепощенной свободой быть собой. В некоторых странах женщины элегантны чрезмерно, контролируют себя в каждом движении, в других, наоборот, ведут себя слишком беззаботно. А у нас есть и то и другое.
В коллекции много отсылок к архитектуре Парижа. Вы часто обращаетесь к ней?
И да и нет: любые источники вдохновения можно найти в наших архивах. Они отличаются от наследия других марок тем, что их никогда не пытались сузить до двух-трех центральных тем. Здесь есть отсылки и к непринужденному ар-нуво, и к более структурированному ар-деко. Я обожаю архитектуру Парижа, да и, учитывая, что долгосрочный ремонт нашего особняка на Вандомской площади наконец-то закончился, мы сочли логичным посвятить новую коллекцию нашему любимому городу. Но мне не хотелось банальностей: никаких колье в виде Эйфелевой башни! Мы сделали акцент на архитектурных элементах. Например, в коллекции есть колье в виде колонны с элементами акантового орнамента, как у церкви Мадлен. Колье выполнено из подвижных бусин жемчуга — едва хозяйка начнет двигаться, «колонна» станет менять форму. Еще один пример — колье-трансформер с вымышленным зимним садом под куполом Гран-Пале, который мы видим сверху, как бы с высоты птичьего полета.
Фото: Courtesy of Boucheron
Фото: Courtesy of Boucheron
Фото: Courtesy of Boucheron
Какое украшение из архивов Boucheron произвело на вас самое сильное впечатление?
Колье в форме знака вопроса. Я пришла в Boucheron семь лет назад и первым делом отправилась изучать архивы. Мне было важно понять, с чем можно работать, оставаясь верными наследию дома, и вот я наткнулась на «колье-вопрос» по мотивам пера павлина. Оно на редкость эстетично, технично и смотрится современно даже через 130 лет — в этом гений Фредерика Бушерона. Кстати, в новой коллекции сразу два колье в форме знака вопроса.
Вы так много работаете с наследием дома, как вам удается не потерять связь с современностью?
Важно знать историю дома, понимать, какая философия стоит за каждым из украшений, но ни в коем случае не фокусироваться лишь на дизайне прошлого. Нужно работать с той же философией и предлагать для нее новое воплощение. Перед тем как прийти на встречу с вами, я показывала коллекцию мадам Бушерон (жена внука основателя дома, месье Жерара Бушерона, который долгие годы отвечал за коллекции марки.— «Стиль. Украшения»). Ей особенно понравилось колье Torque из оникса и бриллиантов с двумя шарами из горного хрусталя. Оно в точности повторяет форму архивного браслета, но мне захотелось его увеличить, чтобы сделать современнее. Если бы вы увидели оригинал, который был очень популярен во времена Фредерика Бушерона, вы бы сразу сказали, что он старомоден. Моя задача в том, чтобы понять, почему украшение из архивов выглядит старомодно, и придать ему современности.
Почему вам нравится работать с горным хрусталем?
Фото: Courtesy of Boucheron
Фото: Courtesy of Boucheron
Фото: Courtesy of Boucheron
Я влюблена в этот камень! Как и Фредерик Бушерон, который не побоялся первым использовать его в высоком ювелирном искусстве. Главное в моей работе — выбрать тот камень, который лучше всего сможет отразить мою идею. Например, в браслете Cheval de l’Opera, навеянном скульптурами лошадей с крыши «Опера Гарнье», я работала с «замороженным кварцем» — он полупрозрачный и отлично передает идею дизайна. Если бы мы взяли непрозрачный камень, в нем не было бы игры света.
В коллекции много камней солнечных оттенков: рыжие цитрины, желтые бериллы, императорский топаз. Почему выбор пал именно на них?
Такой я вижу золоченую лепку на стенах нашего особняка на Вандомской площади. Мне хотелось показать его историю, отдать дань уважения каждой детали интерьера. Поэтому белые стены олицетворяют бриллианты и белый жемчуг, золотую лепку — солнечные самоцветы, а наш зимний сад и зеленый мрамор — изумруды.
Фото: Courtesy of Boucheron
Фото: Courtesy of Boucheron
Фото: Courtesy of Boucheron
Получается, для вас ювелирное искусство, как и для Фредерика Бушерона, это история о создании эмоций?
Это моя главная цель, поэтому для меня важен не рисунок, а то, что он отражает. Какой цели он служит, стоит ли за ним мечта. Конечно, мы делаем эскизы, но начинаем не с них. Отправная точка — поиск мечты, идея и концепт, которые помогут раскрыть рисунки, а затем и драгоценные камни. Например, в прошлом году мне захотелось создать вечные цветы. И мы придумали формулу, как при помощи ювелирного искусства увековечить эфемерные лепестки. А в этом году наш прорыв — кольцо 26V, собранное в технике объемного маркетри из пластин оникса, горного хрусталя и кахолонга. Это ювелирное воплощение сердца нашего особняка — его центральной лестницы.