Свидетельств о том, сколько стоило строительство исторического Нотр-Дама, не сохранилось. Историки выуживают эти сведения из летописей по крупицам: скажем, на стройке Вестминстерского аббатства трудились 435 рабочих, а самыми дорогими специальностями в XIII веке были водопроводчики и плотники. Зато прейскурант нынешней реконструкции рассматривают под лупой
Пожертвования на Нотр-Дам стали поступать в тот же вечер, когда от пожара рухнул соборный шпиль. В очень скором времени они достигли почти миллиарда евро. Но, когда дарения перевалили за 850 миллионов, принимавший их Фонд наследия объявил, что подписка отныне закрыта — денег на реставрацию оказалось больше, чем нужно.
Это сообщение должно было бы обрадовать в первую очередь реставраторов, но вызвало недовольство и бурные споры. Скажем, во Франции есть другие соборы, церкви и дворцы — для всех этих памятников тоже нужны средства, а некоторые здания и вовсе находятся в критическом состоянии. Однако отдать другим памятникам дары, отправленные на восстановление Нотр-Дама, оказалось юридически невозможно: волю дарителей нужно выполнять.
При этом оказалось, что только 10 процентов дарений на данный момент превратились из обещаний в реальные деньги. Правда, виноваты в этом не «миллионеры» (самые состоятельные дарители), которых поначалу левая пресса обвиняла в том, что они не сдержали слова. Оказалось, что некоторые организации и территориальные образования должны проводить дарения через голосование, и неизвестно еще, что дадут его результаты. Так, например, отказалась от своего слова мэрия Лиона, обещавшая 200 миллионов.
Наконец, работники Фонда наследия просто не успевают обрабатывать поступившие чеки и наличные деньги. Дело в том, что на каждого дарителя сначала полагается завести досье, а бюрократическая машина работает медленно. Взносы же поступали со всего мира и в самых разнообразных валютах, кроме того, наличные деньги приносили и в мелких купюрах — 10 или 20 евро. Все это тоже требует обработки и тщательного подсчета.
Впрочем, глава ассоциации «Памятники и памятные места» Александр Гади считает, что это, может быть, к лучшему: слишком большие деньги позволяют принимать необдуманные решения, напоминает он в своих интервью. А главное — государство не должно забывать, что восстановление памятников — его прямая обязанность, дарения же — всего лишь дополнительный источник средств.