Вчера в Софии состоялось первое заседание Туркменского хельсинкского фонда, созданного при поддержке Международной хельсинкской организации и базирующегося в Болгарии. Председатель фонда КАДЖИГУЛЬ БЕКМЕТОВА рассказала корреспонденту Ъ ВЛАДИМИРУ Ъ-КАРА-МУРЗЕ, как фонд собирается защищать права человека в Туркмении.
— Что представляет собой ваша организация?
— В состав Туркменского хельсинкского фонда вошли 16 человек, 9 из них туркмены, причем среди них есть и те, кто живет в самом Туркменистане. Разумеется, в целях безопасности мы не можем раскрыть их имен, они выступают под псевдонимами. Наша главная цель — защита прав человека в Туркменистане.— Как вы собираетесь это делать из Болгарии?
— Прежде всего мы будем информировать мировую общественность о том, что там происходит, собирать все факты. Мир должен знать реальную картину. Мы уже начали составлять списки туркменских политзаключенных и их родственников, которые также жестоко преследуются. Например, с тех пор, как в тюрьму посадили Бориса Шихмурадова, туркменские власти игнорируют все запросы о состоянии его здоровья, к нему не пускают адвоката. Мы вообще не знаем, что с ним.
— Александр Солженицын и Александр Гинзбург в свое время создали Фонд помощи детям советских политзаключенных. Вы что-то подобное делать будете?
— Мы, естественно, поддержим такую инициативу, если она будет выдвинута какими-нибудь серьезными организациями. Вообще, ситуацию в Туркмении пора менять на корню.
— Вы верите, что это возможно?
— Безусловно. В марте этого года туркменский вопрос впервые рассматривался в ООН — это важнейший прецедент. Госдепартамент США также публично заявил о нарушениях прав человека в Туркменистане. Положение дел в Туркмении уже ни для кого не является секретом. Там одна партия, только государственные СМИ, преподносящие все в розовом свете, права человека больше всего нарушаются правоохранительными и судебными органами.
— Вы собираетесь возвращаться в Туркмению?
— С радостью бы вернулась, но при нынешнем режиме у меня нет такой возможности.
— Но этот режим будет существовать еще долго...
— Вы знаете, все туркмены в душе давно ждут, когда же этот режим наконец закончится. А он все продолжается и продолжается. Но ничего постоянного нет. Я думаю, этот режим закончится довольно скоро.