Завершается подготовка концепции Московской биеннале современного искусства. О том, как продвигается работа, корреспондент Ъ МИЛЕНА Ъ-ОРЛОВА беседует с ИОСИФОМ БАКШТЕЙНОМ, заместителем директора РОСИЗО и председателем рабочей группы по организации биеннале.
— Что вы брали за образец?
— Образцов очень много, мы — я и мой коллега Виктор Мизиано — стараемся учесть опыт крупных биеннале, естественно, Венецианской в первую очередь, а также "Документы", "Манифесты". Мы хотели понять, какие существуют ожидания со стороны международной художественной общественности.
— Чего же ждут от России?
— Ждут каких-то новых, интересных решений, новой базовой модели художественного события, поскольку все считают, что крупные выставки-блокбастеры находятся в кризисе. Они просто стали частью индустрии культурных развлечений.
— Последняя Венецианская биеннале не подтвердила таких опасений: она, мягко говоря, не отличалась особой зрелищностью.
— Мера зрелищности определяется, на мой взгляд, ожиданиями аудитории. Мне кажется, искусству, которому раньше угрожала идеология, теперь, наоборот, угрожает потеря всякой идеологии и капитуляция перед массовой культурой.
— Но для России-то идея искусства как развлечения как раз нова. Здесь все устали от идеологии и ждут как раз эффектных аттракционов.
— Согласен. Я хочу лишь сказать, что ожидания интернациональной и местной аудитории весьма различны. Но мы все-таки пытаемся сохранить некое идеологическое напряжение и обращаем внимание на работы, которые политически, социально ангажированы. Мне лично всегда было это интересно. Этого от нас ждут во всем мире, где до сих пор у всех в голове застряло воспоминание о том, что наша страна — это родина авангарда. И если не соответствовать этим ожиданиям, мы обманем ожидания интернациональной аудитории. Мы не считаем на этом предварительном этапе, что Московская биеннале должна показывать исключительно молодежное экспериментальное искусство, как, скажем, "Манифеста". Нам скорее есть смысл пригласить художников разных поколений, в том числе известных — имена, конечно, я сейчас не могу назвать.
— Не можете? А говорят, что полбюджета уйдет на приглашение звезд уровня Ильи Кабакова?
— С Ильей Иосифовичем мы общались, и он сказал, что согласен принять участие, что это событие обречено на успех, что все приедут. Что касается половины бюджета, то, какой будет бюджет, я пока сам не знаю.
— Речь о $1 млн?
— $1 млн — это очень предварительные обещания Министерства культуры, это очень мало, и мы должны озаботиться фандрайзингом. Ведем переговоры с рядом отечественных компаний и банков, а также с Британским советом, Фондом Мондриана, французским МИДом, Гете-институтом — они могут поддержать художников своих стран. А что касается Кабакова, он сказал, что вряд ли приедет сам.
— По-прежнему боится?
— Дословно: он отказал себе в праве приезжать и возвращаться в эту страну и отказал себе в праве комментировать то, что здесь происходит. Это было его решение. Если он и сделает выставку, то это будет небольшая, камерная экспозиция, поскольку она должна быть реализована его ассистентами без его участия.
— Кто станет кураторами биеннале?
— Состав еще не объявлен. В группу по созданию основного проекта согласились войти Яра Бубнова из Софийского института современного искусства, Даниел Бирнбаум — ректор франкфуртской Stedel Schule и один из кураторов последней Венецианской биеннале. Обсуждаются формы сотрудничества с Хансом Ульрихом Обристом, Николя Буррио и Робертом Сторром. Собираем сведения о проектах, которые готовят другие коллеги, например Клаус Бизенбах, и которые могли бы вписаться в контекст Московской биеннале. Кураторская группа будет объявлена до тендера. Тендер будет на проведение чисто технических административных работ. А творческая часть должна быть представлена рабочей группой и одобрена оргкомитетом.
— Правда ли, что под биеннале отдадут Провиантские склады?
— Вопрос о Провиантских складах еще не решен. Сейчас это федеральная собственность, гараж Минобороны. Конечно, было бы неплохо использовать это здание для современного искусства. Мы ведем переговоры с Московским союзом художников по поводу зала на Кузнецком мосту и, конечно, с ГМИИ и Третьяковкой — возможно, это будут их собственные проекты. В Пушкинском музее есть эффектные пространства для биеннале. Мы беседовали о возможных формах сотрудничества с ГЦСИ и другими московскими организациями, занимающимися современной художественной культурой.
— При этом вы не сотрудничаете с ЦДХ?
— Я много лет сотрудничаю с директором ЦДХ Василием Бычковым. Мы, конечно же, разговаривали с ним о том, что какая-то акция может быть осуществлена и на территории ЦДХ, если планы ЦДХ совпадут с нашими. Другое дело, что в Москве ЦДХ ассоциируется прежде всего с ярмаркой "Арт-Москва", поэтому я не думаю, что было бы разумно, чтобы ЦДХ стал, по крайней мере в 2004 году, основной площадкой для биеннале.
— Но вы же сотрудничаете с Большим Манежем, который еще больше ассоциируется с ярмаркой "Арт-Манеж"?
— Согласен, это проблема. И мы думаем о том, как ее разрешить.
— А ВВЦ вы не рассматривали?
— Рассматривали. Я лично, как куратор, делал выставки в самых разных местах: и в Сандуновских банях и в Бутырской тюрьме. Я считаю, что ВВЦ имеет как огромные плюсы, так и огромные минусы: там слишком яркий фон. Слишком цветастые декорации. Мы же не можем и не должны конкурировать в мере зрелищности с "Золотой маской" или Чеховским театральным фестивалем.
— Разве изобразительное искусство не может по зрелищности конкурировать с театром? А как же проект упаковки Рейхстага, или лазерные шоу, или сотни других акций, собирающих множество зрителей?
— Но это редкие примеры. И более чем дорогостоящие.
— Так по какому же принципу вы намерены приглашать художников? Для кураторов или для зрителей?
— Проекты создаются кураторами, мы не одержимы идеей исчерпывающей геополитической представительности: чтобы все явились в Москву — от Африки до Австралии. К тому же мы считаем своим долгом включить достаточно полноценно искусство России и бывшего СССР именно потому, что его не знает интернациональная аудитория. Например, на Стамбульской биеннале, которая открывается в сентябре, куратор Дэн Кэмерон из 87 художников покажет аж 12 турецких.
— Положа руку на сердце, вам интересны эти турецкие художники?
— Неважно. Мы должны принимать во внимание интересы мировой художественной сцены. Если мы сумеем достойно представить отечественных художников, новых и еще не известных на Западе, это будет большой успех. Нам нужно заинтересовать нашим проектом не только московскую аудиторию, но и ту мигрирующую группу влиятельных музейных директоров, кураторов, художников и, конечно, коллекционеров, которая бегает с биеннале на биеннале и уже устала видеть там одни и те же лица.