|
Инвестор планетарного масштаба |
 |
| Фото: ZUMA PRESS |
Пустоцвет
Нельзя сказать, что Роберту Ситрону сильно везло в жизни. Он любил учиться, но получить полного высшего образования ему не удалось. В своем любимом южнокалифорнийском университете он сменил множество факультетов, но ни один из них так и не окончил. Роберт объяснял это тяжелым материальным положением, хотя его знания по математике не продвинулись выше восьмого класса. Задумав пойти в армию, Роберт Ситрон вновь получил отказ. Врачи нашли у него астму. Прожив почти полвека в стране равных возможностей, он так себя ничем и не проявил. Если бы не счастливый случай.
В 1972 году в его родном округе Ориндж проходили выборы казначея. Эта должность была весьма ответственной — казначей муниципального образования занимался инвестированием временно свободных средств. То ли никто из жителей не захотел взваливать на себя такой груз, то ли помогли связи во властных структурах штата, но на эту должность выбрали 48-летнего Роберта Ситрона.
Так как деньги округа предназначались для расходов на социальную сферу, инвестировать позволялось лишь в бумаги высокой степени надежности, никак не ниже инвестиционного рейтинга. Чаще всего для этого использовались государственные облигации США. Поначалу так поступал и сам Ситрон. Впрочем, с самого начала деятельности его стиль инвестирования отличался крайним консерватизмом, граничащим с иррационализмом. Сведения о каждой сделке он записывал на карточках. В результате уже через десять лет его инвестиционной деятельности картотека разрослась до нескольких сотен единиц. Естественно, такой способ хранения информации не позволял Ситрону оперативно оценивать состояние своего портфеля. И уж тем более — оценивать степень его риска. Но пока Ситрон покупал государственные облигации, он мог об этом и не заботиться.
Все необходимые расчеты и оценки делали за Ситрона банкиры. Дело в том, что вместо самостоятельного анализа Ситрон полагался на советы своих друзей — трейдеров из Merrill Lynch, Morgan Stanley, Salomon Brothers и других крупных инвестиционных банков. Для них Ситрон, управляющий фондом округа Ориндж объемом $6 млрд, был лакомым кусочком. Он никогда не торговался. В результате трейдеры получали не только впечатляющие комиссионные, но продавали ему бумаги по максимально возможным ценам.
Удивительно, но даже при такой торговле Роберт Ситрон добивался высокой доходности. За срок чуть более 20 лет в среднем оказалось 9% ежегодно. Вокруг удачливого казначея в его родном округе даже возник целый культ, его называли волшебником и магом фондового рынка. Интересно, что от истины его окружение недалеко ушло. В деятельности Ситрона была магическая составляющая — в своих действиях он ориентировался на предсказания астролога Арча Кроуфорда. Пока планеты "не вставали в нужную конфигурацию", Ситрон операций с ценными бумагами не проводил.
Кисло-сладкие производные
Такая беспечная жизнь округа и самого Ситрона могла продолжаться бесконечно долго. Тем более что власти не видели необходимости контролировать человека с большим опытом, объектом инвестиций которого были безрисковые бумаги.
Однако ситуация стала стремительно меняться с началом 90-х годов. В это время Ситрон достиг зенита своей славы. Магия его действий настолько заворожила жителей округа, что некоторые из них стали занимать средства, чтобы вложить их в фонд округа. Так, например, поступили школы, вложив на несколько сот тысяч долларов больше, чем им полагалось. Средства под управлением Ситрона стремительно росли. К этому времени портфель фонда достиг $7,5 млрд. Новому светилу инвестиционного рынка этого показалось мало. Различными способами, прежде всего за счет кредитов инвестиционных банков, сумма средств под его управлением достигла $20 млрд. При этом кредиты обеспечивались закладом бумаг фонда. Таким образом, налогоплательщики играли на рынке с плечом 1:3. Даже сейчас такое плечо на фондовом рынке США является максимально допустимым. Но и в этом бы не было беды, если бы Ситрон по-прежнему инвестировал в государственные облигации. Однако в начале 90-х Ситрон попался на удочку инвестиционных банков и их новых ценных бумаг.
В то время процветала индустрия финансовых производных (см. "Деньги" #29 от 28.07.03). Именитые банки выводили на рынок целые вереницы всевозможных финансовых инструментов, цена которых зависела от самых разнообразных событий, начиная от соотношения курсов в некой корзине валют и заканчивая обратной зависимостью от величины учетной ставки в США.
Но главный фокус заключался в том, что на эти производные инструменты инвестиционным банкам удавалось получить инвестиционный рейтинг. Делалось это с помощью сложных схем. Но часто базой для таких производных служили государственные облигации. А таким образом и их рейтинг приравнивался к этим облигациям. Но риск был несоизмеримо выше. В случае неблагоприятного изменения процентных ставок купонная ставка могла обнулиться, а погашение, намеченное на близкую дату, откладывалось на несколько лет.
Все это тогда мало волновало даже рейтинговые агентства, чего уж говорить о слабо понимающем в финансах Роберте Ситроне. Однако в офисах Merrill Lynch и Morgan Stanley отлично помнили, что в округе Ориндж живет чудаковатый старик, способный купить любые бумаги на миллиарды долларов, если "планеты встанут в нужную конфигурацию". В результате Ситрону были проданы эти структурированные производные на сумму $2,8 млрд. Сам он подвоха не заметил — рейтинг бумаг был высокий, а раз уж ему предлагают 15% годовых за то, что ставка в США через полгода не изменится, то почему бы их не купить.
Особенно старался в этом деле продавец Merrill Lynch Майкл Стейменсон с весьма показательным послужным списком. В 1984 году он продал муниципалитету Сан-Хосе "абсолютно надежные бумаги", потери на которых составили $60 млн. Чуть позже аналогичная ситуация, но в меньшем масштабе, повторилась в Западной Виргинии. Округ Ориндж был среди других "крупной рыбой" — только на продаже структурированных деривативов Merrill Lynch заработал $100 млн комиссионных, а сам Стейменсон — $4 млн.
Позднее созревание
Катастрофа разразилась в 1994 году. Еще в январе аналитики предупреждали Ситрона, что его стратегия может провалиться. Сам Merrill Lynch предлагал своему клиенту избавиться от бумаг, так как процентные ставки могут начать расти. Но 70-летний Ситрон был непробиваем. В ответ на критику он посоветовал банку больше с деловыми предложениями к нему не обращаться.
В апреле 1994 года грянул первый гром — процентные ставки начали подниматься, а облигации — обесцениваться. Но Роберт Ситрон пытался сделать так, чтобы о потерях никто не догадался. Дело в том, что на май намечались выборы казначея, и ему очень хотелось остаться на очередной срок. Однако его оппонент Джон Мурлах открыто предостерегал, что округу грозят неприятности в том случае, если процентная ставка будет и впредь расти. Ситрон парировал это тем, что он "один из крупнейших инвесторов в США и кое-что в этом деле понимает". В результате он остался на очередной срок. Но изменить уже ничего не смог.
За 1994 год процентные ставки в США выросли на 2,25%. Даже Ситрон чувствовал приближение катастрофы. У него ухудшилось самочувствие, он стал засыпать за рабочим столом и не совершал сделки, даже когда планеты были в "наилучшей конфигурации". Но он даже не представлял истинного положения вещей. Создатели деривативов изобретают сложнейшие компьютерные модели для оценки изменения их стоимости в результате каких-либо событий. Ситрон такой системой похвастаться не мог. Для него вообще было проблемой составить четкое представление о своем портфеле. И теперь он уже предпочитал не задерживаться в офисе. Все, что ему оставалось,— отрицать убытки.
В ноябре ему верить перестали. Нет, жители округа Ориндж были уверены в своем казначее, но вот банкиры с Уолл-стрит своих денег терять не хотели. Они справедливо полагали, что залог Ситрона стремительно обесценивается. Из-за наличия в портфеле структурированных деривативов точно оценить предел убытков было невозможно, и медлить они не стали.
Уже 1 декабря 1994 года Ситрон вынужден был заявить, что потери составили около $1,5 млрд. Через два дня он ушел в отставку, все еще утверждая, что убытки удастся компенсировать. Но банкиры продолжали выводить деньги, и, пытаясь предотвратить катастрофу, округ Ориндж 6 декабря объявил себя банкротом и потребовал защиты от кредиторов. Это было крупнейшим муниципальным банкротством в истории США. Через несколько недель подсчитали точную сумму убытков — они составили $1,69 млрд. Финансовая Америка была потрясена. Одно дело, когда разоряется английский банк Barings из-за операций своего трейдера (см. журнал "Деньги" #7 от 24.02.03). И совсем другое дело, когда налогоплательщиков лишают денег из-за спекуляций муниципального казначея.
Всего за несколько дней Ситрон из любимчика округа превратился в его заклятого врага. Жители требовали заключения бывшего казначея под стражу, причем так, чтобы 70-летний Ситрон провел там остаток своих дней.
В суде все развивалось по иному сценарию. Ситрон со скамьи подсудимых заявил, что неверно действовал и понимает, что для занятий инвестиционной деятельностью ему не хватало опыта и образования. Он признался в том, что использовал советы астролога в своих инвестициях. Одновременно врачи подтвердили, что Ситрон находится в плохом физическом и психическом состоянии. В итоге Ситрона оштрафовали на $100 тыс., а тюрьму заменили домашним арестом.
Но для покрытия убытков этого было явно недостаточно. И округ Ориндж обвинил инвестиционные банки в обмане полоумного старика, а вместе с ним и всего округа. В вину им ставилось недостаточное информирование о потенциальных рисках. Через многочисленные тяжбы округ сумел отсудить у банкиров более $500 млн штрафов, львиную долю которых заплатил Merrill Lynch. Частично убытки были покрыты выпуском новых облигаций и повышением налогов. Но для полного покрытия урона, по заявлениям властей округа, потребуется еще несколько десятилетий.
Роберт Ситрон все еще жив, хоть и обещал наложить на себя руки. Справедливости ради стоит сказать, что в астрологическом прогнозе предсказывалось, что декабрь 1994 года будет очень трудным месяцем.
АЛЕКСЕЙ БАЙБАКОВ