Московский "Локомотив" проиграл первый матч третьего квалификационного раунда Лиги чемпионов донецкому "Шахтеру" с минимальным счетом. Мог проиграть и крупнее, если бы не голкипер Сергей Овчинников. Корреспондент Ъ АНДРЕЙ Ъ-СЕМЬЯНИНОВ рассказывает о том, в чем украинские футболисты превзошли российских.
Несмотря на значимость ставки — выход в Лигу чемпионов,— вокруг матча не было обоюдного истерического надрыва с националистическим оттенком. Вообще Донецк — русскоязычный город, принадлежность которого к Украине преимущественно определяется расцветкой государственных флагов и языком вывесок на учреждениях. С точки зрения жителя этого крайне похожего на российский города, противостояние по линии Украина--Россия является абсурдом. С точки зрения болельщика "Шахтера", к которым в той или иной степени причисляет себя любой из 1,3 млн человек, населяющих Донецк, "Локомотив" не является врагом. Наоборот, он очень похож на сам "Шахтер". Обе команды, запасшись терпением, несколько лет упрямо преследовали суперклуб своей страны. Обе в прошлом году его низвергли (в Донецке историческое событие отмечали на главной площади города свыше 100 тыс. человек). Киевское "Динамо" в Донецке, естественно, терпеть не могут, "Локомотив", как оказалось, уважают — и это не дежурные слова в адрес очередного соперника. В похвалах донецких жителей в адрес "Локомотива" вкупе с пожеланиями удачи в российском чемпионате виделась и нота самовосхваления. Похожие команды, почти идентичные в последние годы судьбы. Если бы позавчера "Локомотив" оказался похож на "Шахтер" и на поле, мы были бы только рады.
В принципе счет 0:1 на выезде оставляет проигравшим примерно половинные шансы. (Так по общей статистике еврокубковых матчей, а что до наших, то они в последний раз удачно отыгрывались, проиграв в гостях, страшно сказать, в 1996 году, причем дуплетом против команд из Хорватии.) Потом, 0:1 — это очень хороший для этого матча счет. Правда, в том, что хозяевам не удалось добиться большего — заслуга не выездной модели, а вратаря Сергея Овчинникова, действия которого от системы, по которой играет команда, естественно, мало зависят.Действия "Шахтера" поразили своей грамотностью и слаженностью. Немного странно говорить такое про команду, в основном составе которой вышли четыре человека, только-только приехавших на Украину, а ее тренер провел с "Локомотивом" всего свою девятую игру в команде. Но факт остается фактом.
Бернд Шустер перед матчем говорил, что игра "Локомотива" в три защитника для него очень удобна, а фланговые полузащитники гостей не столь быстры, и это тоже хорошо. Начался матч — и слова господина Шустера нашли себе более чем убедительное подтверждение. Сначала "Локомотив" "стоял" по схеме 3-5-2, и роль левого защитника исполнял Олег Пашинин. Когда же начиналась атака "Шахтера", 3-5-2 трансформировалось в 5-4-1 — Пашинин перемещался в центр, а на фланги обороны отходили крайние хавы. Первые же две острые атаки "Шахтера" прошли как раз в тот момент, когда Пашинин уже был вынужден отступать в середину, а Джейкоб Лекхето еще не успел "сесть" в оборону — и у "Шахтера" был либо пустой фланг, либо, если Пашинин встречал там противника, ему тут же начинали забегать за спину. Это только одна из брешей, которые были в защите "Локомотива" и которые нашел тренер "Шахтера". По ходу игры таких дыр в обороне москвичей обнаруживалось все больше. Можно только еще раз сказать спасибо Сергею Овчинникову и суетящимся нападающим Донецка, постоянно сбивающимся на сумбур.
В принципе контригра у "Локомотива" по крайней мере планировалась. В стартовом составе вышли сразу два нападающих — Михаил Ашветия и Уинстон Паркс. Задача нападающих в выездных моделях — либо завершать контратаку с ходу, либо хотя бы цепляться за мяч, возвращать его своим полузащитникам и переходить к позиционной атаке. Не удалось ни того, ни другого. Второй тайм Паркс сыграл просто отвратительно — не выиграв ни одного единоборства и дважды запоров прекрасные контратаки (упал, выходя один на один; потом не смог принять мяч и скинуть его абсолютно одинокому Марату Измайлову — вернее, принять смог, но мяч отскочил от груди на несколько метров). Ашветия сыграл так, что его заменили, не дожидаясь перерыва. Измайлов вышел как раз вместо него, но треугольник Измайлов--Дмитрий Лоськов--Дмитрий Хохлов, которого до матча опасался Бернд Шустер, не сработал — первые два его угла донецкие футболисты "съели" (да так, что капитана "Локомотива" пришлось менять), а Хохлову пришлось разрушать, а не созидать. Юрий Семин попробовал выпустить (вместо Дмитрия Лоськова) еще одного нападающего, однако здесь уже просто не повезло — Максим Бузникин "сломался" через несколько минут после выхода на поля.
В общем, после матча у самих игроков "Локомотива" вряд ли было иное ощущение, кроме того, что матч проигран вдребезги. Довольные собой (но не счетом) игроки "Шахтера" быстро поодиночке выходили из раздевалки и тут же попадали в окружение местной прессы и коллекционеров автографов. Юрий Семин, быстро отстрелявшись на пресс-конференции, вернулся назад в раздевалку — и не выходили оттуда гости, наверное, минут двадцать.
А затем появились все сразу — и гуськом потопали к автобусу, грустно мотая головами на предложения поговорить. Разговаривали только те, кто играл в зарубежных чемпионатах — Сергей Овчинников и Дмитрий Хохлов. Максим Бузникин припадал на одну ногу — диагноз сам себе нападающий не поставил ("обследование покажет").
А 31 тыс. поклонников "Шахтера", несмотря на позднее время и темноту, далеко расходиться не торопилась. Несмотря на то что в Донецке проблем с ресторанами и пивными нет, всех болельщиков города они вместить одновременно не смогли. Стадион "Шахтер" в Донецке вообще, как оказалось, находится на границе света и тьмы: в сторону центра от него освещаются все улицы и очень хорошо, а в другую — не все и плохо... Это было сюрреалистичное зрелище — сотни людей в черно-оранжевых шарфах и майках и с дудками аналогичного цвета на шее в кромешной, освещаемой только автомобильными фарами и продуктовыми палатками тьме. И с бутылками пива в руках. Почему-то они пили это пиво очень тихо — как после тяжелой, изматывающей работы. И почему-то казалось, что потрудились они на славу.