Требуется лечение, 68 863 руб.
Мне 24 года. Меня называют матерью-одиночкой. Но с Варенькой я не одинока. Это такой теплый и нежный ребенок, такая славная девочка! Мама моя умерла шесть лет назад, а отец — когда я была беременна Варей. Папина кончина меня подкосила: беременность протекала тяжело. А с отцом Вари мы так и не поженились. Все разом навалилось: похороны, несостоявшийся брак. Меня с гипертоническим кризом увезли в больницу. Варя родилась недоношенной, очень маленькой, с органическим поражением центральной нервной системы и гипоплазией зрительного нерва. Весь год я лечу дочку: надо успеть пролечить в раннем возрасте. В январе прошли курс полипептидных препаратов, дочка стала спокойнее и подвижнее. Пытается ползать, говорить, реагирует на речь. Вы бы слышали, как забавно она подпевает моим песенкам. Нужно еще как минимум четыре курса по 15 300 руб. и лекарств на 7663 руб. На первые курсы собрала денег по знакомым, а больше взять негде. Живем на Варину пенсию и пособие, всего 1600 руб. Надежда Геккер, Москва.Замдиректора Института медтехнологий Ольга Рымарева: "До нас Варя не передвигалась, почти не видела и не слышала. Слух уже восстановлен, улучшилось зрение. Важно провести хотя бы четыре курса: организм еще может активизировать мозговые клетки. Варину маму уважаю: очень ответственная. Молодая, одна, без средств, а от такого ребенка не отказалась".
Артем Кохович, 19 лет, прогрессирующий сколиоз 4-й степени.
Спасет срочная операция, 210 960 руб.Сроду ничего не просил, все сам зарабатываю. А тут такой форсмажор, что готов на все. Мой сын Артем инвалид: сколиоз у него нашли в два года. Мы жили в Казахстане, с 7-го класса Артем в школу уже не ходил. В 1997 году вышли на Новосибирский НИИТО: там горбы оперируют. Правда, это очень дорого, нам не по карману. Узнав, что компания АЛРОСА оплачивает лечение детей своих сотрудников, мы переехали в Якутию. Я стал на фабрике наладчиком, а жена оператором. Два года назад Артема оперировали. А через год имплантат сломался в пояснице: костный блок не успел образоваться. В феврале сделали бесплатный перемонтаж. И вдруг опять поломка! Артем не может сидеть, ходить, туловище валится. Нужно срочно ставить металл спереди на позвоночник и заменить сломанную конструкцию сзади. Замена за счет НИИТО, а переднюю конструкцию АЛРОСА уже не оплатит (помогает только детям до 16 лет), и нужно 210 960 руб. Я всегда делал для Артема все, что мог. А тут бессилен. Мерзкое чувство, врагу не пожелаешь. Леонид Кохович, Якутия.
Заведующий клиникой вертебрологии Новосибирского НИИТО Михаил Михайловский: "Уникальный случай. У Артема запущенная, грубая деформация в пояснице, искривление свыше 100 градусов и нет стабилизирующего влияния ребер. Нужна срочная фиксация позвоночника еще и спереди. Сложная операция, в моей практике две таких было. Надеюсь, угол деформации будет исправлен минимум наполовину, это восстановит баланс туловища. Парень будет выглядеть как все".
Рита Нестерова, 47 лет, рак.
Нужны лекарства, 32 тыс. руб.Иллюзий я не питаю и не думаю, что кто-то обязан мне помогать. И все же пишу вам. Наверное, это ваши публикации вселяют надежду. Невольно думаешь, раз других спасаете, то и у меня есть шанс. Я педагог, 22 года учила русскому языку детей в школах Нагорного Карабаха, долго работала в общественной организации по налаживанию связей с Россией. У меня три дочери-студентки. Две с отцом остались дома, а младшая со мной. Полтора года назад в Москве мне поставили диагноз — рак. Врачи подняли меня на ноги, спасибо им. Но с тех пор я так и живу в Москве, ведь лечение надо продолжать. Снимаем с дочкой комнату. Я попыталась было работать в школе, но не смогла: слишком ослабла. Дочь, учась в университете, немного подрабатывает и хотя бы не голодает. Квартирная хозяйка очень добра, угощает со своего огорода, позволила пожить в долг. Беда в том, что я не могу заплатить за лекарства 16 824 руб. на трехмесячный курс, без них мне не обойтись. Стыдно сказать, нечем платить и за комнату, и я с ужасом думаю, что не оправдаю доверия хозяйки. С оплатой жилья и питания мне надо 32 тыс. руб. Извините, просто мне больше не к кому обратиться. Рита Нестерова, Москва.
Врач-радиолог онкоклинического диспансера #1 Елена Морозова: "У Нестеровой 3-я степень заболевания. Во время облучения у нее лекарств не было, и это негативно сказалось на состоянии. Лекарства надо принимать постоянно. Если можно, помогите ей выкупить медикаменты поскорее".
Елена Верховых, 39 лет, двое детей, погорельцы.
Нужны стройматериалы, холодильник, посуда, одежда, 150 060 руб.Год назад из-за короткого замыкания загорелся наш дом. Почти все сгорело, одна кирпичная коробка осталась. Я с детьми (дочке 14 лет и сыну 16) живу в сарае вместе с поросятами. С мужем десять лет в разводе, на детей ни копейки не дает. Соседи насобирали нам кое-что из вещей, так и перезимовали. Город дал 3000 руб., немного одежды и талоны на питание на 2578 руб. Завезли бревна, теперь хоть потолок в доме есть. Но жить там еще нельзя, а мне одной с ремонтом не управиться. Раньше я на рынке вещами торговала, а эту зиму в сарае просидела: печку постоянно топила. У меня теперь такой страх перед пожарами, что я от печки ни на шаг. Из-за нервов рука отнялась. На бирже труда получаю 200 руб. и 70 — пособие на дочь. Мама и сестра с братом нас подкармливают, с голоду помереть не дадут. Дети исхудали, ходят в телогрейках. Так тяжело! Если можно, помогите. Высылаю счета на самое необходимое. Спасибо. Елена Верховых, Воронежская область.
Вера Сафонова, председатель горкомитета по соцподдержке: "Верховых получили от города всю возможную помощь. Но ремонт движется действительно медленно. Помочь им, конечно, нужно. Особенно вещами и стройматериалами".
Даня Швыдко, 5 лет, врожденный порок сердца.
Необходима операция в НЦ ССХ имени Бакулева, 52 тыс. руб.При рождении у Дани обнаружили порок сердца. В 2000 году его оперировали. Врачи сказали, что через месяц было бы поздно. Но на третьи сутки отошла пластика (та "заплатка", которая должна препятствовать смешению венозной и артериальной крови). Тогда делать больше ничего не стали. С тех пор пластика все время понемногу отходит. Если отойдет совсем, то закупорит сосуды, как тромб. А это смерть. Если оперировать сейчас, организм не пострадает, а изменения можно будет полностью устранить. Повторную операцию с разрезанием грудной клетки ребенок не перенесет. Врачи предложили эндоваскулярное закрытие. Но если первую операцию делали за счет региональной квоты, то на вторую квоты нет, нужно платить. Наш Минздрав выделяет 125 тыс. руб. Нужно еще 52 тыс. Я соцработник с зарплатой 643 руб., муж на сыродельном заводе получает 1900. Это на четверых, у нас еще Илья 9 лет. Нам всюду отказывают. Спасите Даню, пожалуйста! Марина Швыдко, Ставропольский край.
Кардиолог НЦ ССХ Татьяна Золотова: "Эндоваскулярное закрытие проводится без вскрытия грудной клетки. Хирург при помощи компьютера проводит через сосуды к месту дефекта специальное устройство оклюдер и закрывает отверстие. Операция отработана, ведется под наркозом".