специальный корреспондент
До сих пор американцы маниакально настаивали на том, что народ Ирака сам должен распоряжаться своим национальным достоянием, то есть нефтью. Многочисленные наблюдатели, конечно, удивлялись: как же так? Ведь американцы выиграли эту войну, а распоряжаться национальным достоянием будет иракский народ, который ее проиграл.
Более того, американские солдаты, выиграв войну, каждый день с методичностью, достойной лучшего применения, гибнут в иракских городах и пустынях. За что? А за то, чтобы народ Ирака мог распоряжаться своим национальным достоянием.
Конечно, со стороны это выглядело очень трогательно. Их расстреливают, взрывают и режут там, где сочтут нужным, а они, растянув пересохшие губы в слабой, но светлой предсмертной улыбке, старательно шепчут: не волнуйтесь, ничего страшного, мы даже рады — ведь нет такой жертвы, на которую мы, американские солдаты, не пошли ради того, чтобы народ Ирака распорядился своим национальным достоянием.
Но в итоге американцы, как мы видим, не довели до конца это хорошее начинание. И теперь США требуют передать всю власть переходному совету Ирака, который сами сформировали, и хотят, чтобы ООН одобрила это решение. Этот совет и будет распоряжаться национальным достоянием, то есть нефтью.
И сразу стало неинтересно и даже просто скучно. Все, что писали на антивоенных плакатах демонстранты перед началом войны, оказалось правдой. Да, это была война за нефть.
Я хочу сказать американцам следующее. Вы расстроили, между прочим, большое количество людей, которые все с большим и большим сочувствием наблюдали за вашим поведением в Ираке. Еще немного, и мир полюбил бы вас. Вам не хватило нескольких недель и еще пары гор трупов.
Вот лично я начал всерьез сочувствовать американцам в тот момент, когда вдруг понял, что ведь они могут и не найти оружие массового поражения (ОМП) в Ираке. А я-то долго был уверен, что найдут. Не могут не найти. И наш президент, движимый такой же, видимо, уверенностью, говорил, что на их месте давно нашел бы. Он-то понимал, что в их ситуации лучше найти, чем не найти. А найти-то просто. Чего, кажется, проще, особенно если вбить колышек там, куда сами ночью спрятали.
И — ничего подобного! Не нашли. Почему? В какой-то момент стало казаться: не могут найти, потому что его там нет. А подложить самим себе ОМП просто не могут. Не так воспитаны. И в этот момент мое сочувствие к американцам стало превращаться в симпатию, а симпатия быстро переросла в привязанность, от которой, казалось, совсем уже недалеко было до любви до гроба. И вот уже президент США каялся, что это он лично виноват в дезинформации своего конгресса по поставкам урана из Нигера в Ирак. И солдаты США в Ираке гибли за то, чтобы иракцы по достоинству распорядились своим национальным достоянием. И от этого становилось совсем легко, спокойно и светло на душе. У меня так всегда бывает, когда я влюбляюсь.
И вот все это рухнуло. И теперь от любви до ненависти один шаг. И кажется, я этот шаг уже сделал.
Теперь-то, я уж думаю, они и ОМП найдут с облегчением.