фестиваль кино
На проходящем в Выборге XI фестивале российского кино "Окно в Европу" анимация и документалистика пока смотрятся более эффектно, чем игровое кино. Разрывается между тремя конкурсами — игровым, анимационным и документальным — ЛИДИЯ Ъ-МАСЛОВА.
Празднование 600-летнего юбилея города Выборга, совпавшего с открытием фестиваля, прошло на фоне киноторжеств практически незаметно. Выборжане проявляют к фестивалю стабильный, но не фанатичный интерес: хотя выступавший на открытии председатель Госдумы Геннадий Селезнев и выразил желание, чтобы фестивальные кинозалы ломились от зрителей, кинотеатр "Выборг-палас" по-настоящему ломился только в вечер открытия. Учитывая, что "Магнитные бури" Вадима Абдрашитова, которыми угощали публику, многие уже видели, основная задача оправдать посещение дежурной церемонии легла на 11-минутный сюрреалистический мультфильм "Красные ворота Расемон" председателя анимационного жюри Александра Татарского, порадовавшегося возможности оказаться на подоконнике окна в Европу.
"Я никогда не стремился снимать фильмы про то, как зайчик пукнул, а обезьянка его пожалела",— сказал господин Татарский, предпринявший опыт преодоления изначально немультипликационного материала. Как и "Расемон" Акиры Куросавы, "Расемон" Александра Татарского представляет несколько взглядов на одну и ту же историю, точнее, два взгляда — сверху и снизу. Один конькобежец имел неосторожность во время соревнований присмотреться к тому, что происходит у него под ногами, и увидел подо льдом компанию, расписывающую пульку. "Никогда больше пить не буду",— дал себе слово напуганный спортсмен, нарезая круги по дорожке с лошадиными препятствиями. Тем временем один из картежников имел неосторожность взглянуть вверх и, увидев гоняющего над ним конькобежца, дал себе аналогичное обещание. Однако перед Новым годом героям все-таки довелось свидеться в винном отделе "Елисеевского", правда, они так и не вспомнили, где могли раньше друг друга видеть. Продолжая тему релятивистской множественности интерпретаций, в финале режиссер Татарский предлагает свою версию расположения гастронома "Елисеевский" — эта надпись украшает Мавзолей, стоящий посреди катка на Красной площади.
Если у Александра Татарского получилась своего рода анимационная документалистика, то фильм "Тише!" Виктора Косаковского, поставившего камеру на подоконник питерской квартиры в год подготовки к юбилею, комичностью наблюдений уже больше смахивает на документальный мультфильм. В композиционном центре открывшегося из окна вида оказалась подземная теплотрасса, которую люди в оранжевых жилетах то откапывают, то закапывают, причем дополнительный драматизм процессу придает то, что приходится сначала вскрывать асфальт, а потом опять асфальтировать. Параллельно на тротуаре идет своим чередом жизнь: мужик с букетом в ожидании возлюбленной протирает ботинки бумажкой и отбрасывает от себя подальше, сделав вид, что не имеет к ней никакого отношения, но его разоблачает гуляющий мимо с хозяйкой спаниель, втыкающийся носом в бумажку минут на пять и создающий вокруг нее ненужный ажиотаж. Потом другая собака упорно ждет, пока прохожая женщина копается в сумке и разворачивает какую-то подачку. Однако вместо того, чтобы благодарно взять, что дают, собака, брезгливо понюхав, разворачивается и стремительно уходит. В общем, жизнь всегда что-нибудь тебе да покажет, если ты имеешь терпение смотреть в одну точку, не отрываясь. Пожалуй, это первый фильм Виктора Косаковского, который мог бы остаться свободным от сентиментальности, но такой уж Косаковский режиссер и человек, что у него, как ни затыкай щели, жалость и умиление все равно пролезут: возникает подозрение, что он специально решил для себя — буду держать камеру включенной, пока в кадр не попадет что-то трогательное. И вот наконец попало: в финале старушка выходит из подъезда и, неизвестно к кому обращаясь, тщетно пытается прекратить исторгаемый дорожными работами шум: "Тише, тише!"
Выборгскую программу игрового кино открыл запихнутый на первый 12-часовой сеанс "Коктебель" ("Прогулка", для сравнения, будет показана ближе к концу, два раза и в прайм-тайм), из расположения коего в программе можно вывести приблизительный прогноз, что награждение этой картины, уже увенчанной лаврами Московского кинофестиваля, в Выборге не планируется. За фильмом двух вундеркиндов последовала лирическая комедия директора московского Дома кино Игоря Угольникова "Casus Belli", от просмотра которой я злостно уклонялась в Москве, и, как оказалось, не зря: в телевизионном формате господин Угольников смешил гораздо успешнее.
В кинорежиссерском его дебюте Виталий Соломин играет человека, женатого на Инне Чуриковой, подозреваемой в измене. Для слежки за ней нанимается женщина в исполнении Барбары Брыльской, которая на экране, в свою очередь, состоит в браке с Александром Михайловым, и две пары супругов пытаются по мере сил куролесить. Инне Чуриковой все нипочем, но лишенная ее комедийного дара Барбара Брыльска выглядит и играет так плохо, что "Иронию судьбы" после "Casus Belli" долго будет больно смотреть. Неприятный суеверный осадок остается от того, что Виталий Соломин, вскоре после фильма умерший, на экране для какой-то (так и не достигнутой) комической цели лежит в гробу и его несут вперед ногами. Многим актерам нечто подобное приходится периодически проделывать, но в данном случае риск не оправдался: о злополучном "Casus Belli" нечего вспомнить, кроме того, что хороший артист в плохом фильме напрасно искушал силы, с которыми не стоит заигрывать.