Иду на вырост

Глава Банка России Эльвира Набиуллина на Международном банковском конгрессе в Санкт-Петербурге дала понять, как именно ЦБ считает возможным увеличивать потенциал экономического роста в РФ. В числе инструментов Банка России, которые, по мнению его руководства, могут быть использованы для поддержки роста экономики,— мягкие ограничения кредитования слияний и поглощений, коррекция системы оценки кредитных рисков и использование «стимулирующего регулирования», инвестиции ЦБ в общую цифровую инфраструктуру финансовой сферы, а также запуск аналога «регуляторной гильотины» в сфере работы регулятора.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Международный финансовый конгресс (МФК) — ЦБ и фонд «Росконгресс» проводят его 3–5 июля в Санкт-Петербурге — основной форум в банковской и финансовой сфере в РФ. В 2019 году главный акцент форума сделан на нестандартных мерах финрегулирования, относимых ЦБ к «макропруденциальному» регулированию. На открывающей пленарной сессии МФК, помимо Эльвиры Набиуллиной, выступали, в частности, Клаудио Борио из Банка международных расчетов (BIS) и Ричард Портес из Лондонской школы бизнеса — накануне на конференции ЦБ они активно обсуждали возможности центробанков развивающихся стран при торможении мирового роста и стабилизации макроусловий в этих экономиках.

Глава ЦБ в своем выступлении отметила, что «мы явно живем сейчас совсем не в рисковом сценарии» — но после перехода правительства к «бюджетному правилу», стабилизации инфляции и «расчистки» финансового рынка (вчера ЦБ объявил о завершении санации банка «Открытие») новые вызовы оказываются едва ли не масштабнее предыдущих. Экономический рост низок, доходы населения «практически не растут», «граждане слабо чувствуют, что достигнутая стабильность дала им лучшее качество жизни». Кроме того, Эльвира Набиуллина обозначила риски исполнения нацпроектов, призванных повысить качество жизни граждан,— это низкая готовность корпоративного сектора соинвестировать в их цели. «Частные инвестиции — это не кредиты, полученные под низкие проценты в банках под госгарантии»,— настаивала глава ЦБ (отметим, значительная часть окологосударственного бизнеса с ней бы не согласилась). Также глава Банка России отметила наличие в правительстве желания воспользоваться инструментарием макропруденциального регулирования ЦБ для увеличения корпоративного кредитования. Отметим, если «структурные» меры затрагивают отдельные настройки секторов финансового рынка, то «макропруденциальные» — меняют саму его архитектуру.

По мнению госпожи Набиуллиной, их использование аналогично «попытке, раздавая дешевые деньги, маскировать структурные проблемы» — ЦБ считает, что макропруденциальная политика не должна использоваться для этих целей, возможностей роста ВВП они не увеличивают, а переход к такой политике подорвет финансовую стабильность. Кроме того, ЦБ напоминает, что «торговые войны» (в этот «зонтичный» термин глава ЦБ достаточно удачно вписала и санкции против РФ) и связанная с ними волатильность рынков с повестки не сняты — в таких условиях инновации (к которым Банк России относит и попытки переписать мандат Центробанка ради поддержки роста) стоит рассматривать с максимальной осторожностью.

Со своей стороны, впрочем, ЦБ готов к нескольким структурным мерам, повышающим потенциал экономического роста: вчера Эльвира Набиуллина объявила основные положения этой программы. При этом парадоксально, что главная среднесрочная мера, объявленная ЦБ,— именно макропруденциальная.

Банк России не продлевает двухлетний мораторий на запуск новой системы оценки банковских рисков при кредитовании. В частности, до конца года ЦБ повысит резервирование для кредитования сделок слияний и поглощений — ранее мера была отложено по просьбе банков. Такие кредиты будут относиться к третьей категории качества с расчетным резервом в 21%. Предусмотрены исключения, которые и адаптируют ограничения под реалии госэкономики: резерв снижается при вложениях в капиталы предприятий в рамках ФЦП, в стратегические предприятия и при наличии госгарантий. Тем не менее ограничения на кредитование сделок M&A — довольно очевидный ответ ЦБ на предложение ограничить кредитование физлиц ради гипотетического роста корпоративных кредитов. Более того, в целом ЦБ вполне готов применять меры макропруденциального характера как стимулирующие — но при одном явном условии: ему не будет вменено в обязанность рассматривать их как меры по стимулированию роста. С этой оговоркой ЦБ готов на многое. Эльвира Набиуллина заявила о высоком потенциале «зеленых» облигаций (их субсидирует Минпромторг) — ЦБ поддержит такие проекты, распространенные в мире и преследующие скорее социально одобряемые, чем коммерческие цели.

Вторая мера — готовность ЦБ относиться к финрынкам как к части бизнеса, ограниченного в росте (и вкладе в рост ВВП) госрегулированием. Регулирование банковских и финансовых рынков как относительно современное с 2021 года не будет объектом «регуляторной гильотины» — но сам ЦБ готов к действиям по упрощению госрегулирования сектора: им создана рабочая группа, которая будет рассматривать возможность отмены неактуальных и избыточных требований. Банк России готов пойти и дальше: на МФК обсуждаются возможности в той или иной форме передать часть полномочий по надзору в банковском секторе в банковские ассоциации в режиме саморегулирования.

Кроме этого, регулятор готов снизить активность проверок экономического состояния банков и отменить ряд нормативов, включая устаревший после введения норматива Н25 норматив Н10.1 — совокупный лимит кредитования всех инсайдеров (что также выглядит как компромисс со сложившейся структурой экономики, а не стимулирование «органического» роста). Усилит ЦБ и цифровизацию надзора — что снизит стоимость госрегулирования для сектора.

Наконец, третий блок структурных мер ЦБ выглядит условно рыночным — Банк России продолжит развитие цифровой инфраструктуры рынка, в том числе маркетплейса, системы биоидентификации и системы быстрых платежей. Госпожа Набиуллина признала, что происходящее — не чисто рыночная история: «эти проекты сами по себе становятся фактором трансформации рынка, и рынок иногда этому рад, а иногда совсем нет». Тем не менее ЦБ будет и далее создавать такую инфраструктуру. Отчасти это, очевидно, стремление регулятора поддержать очень высокий уровень цифровизации экономики, отчасти — «антимонопольная» политика: Банк России, не являясь коммерческим банком, предпочитает быть монополистом в этой сфере сам, чтобы не допустить формирования инфраструктурной монополии крупными госбанками, в первую очередь Сбербанком.

Эльвира Набиуллина также полагает, что создание такой среды поддержит инновации на рынке, в том числе финтех. В будущем же Банк России, как и ранее, готов переходить к смене регуляторной парадигмы и лицензировать не столько юрлица, сколько виды услуг. Так, в ходе МФК глава ЦБ объявила о готовности обсуждать «финтех-лицензии» (по образцу, например, Гонконга и Швейцарии, лицензирующих виртуальные банки и финансовые компании) и небанковские лицензии на банковские операции для цифровых платежных систем. Одно из уязвимых мест ЦБ в новой реальности — высокая концентрация капитала в финансовой сфере и сближение макропруденциальной политики и пруденциальных мер в отношении крупных игроков: надзорные действия в отношении одной крупной структуры влияют на рынок в целом. Впрочем, эта тема, которая также актуальна для стран ЕС, на МФК не обсуждалась даже в узкопрофильных дискуссиях.

Между тем свой вклад в поддержание не потенциала, а текущего роста ВВП Банк России, похоже, сделает даже быстрее — и средствами стандартной денежно-кредитной политики (ДКП). Эльвира Набиуллина на пресс-конференции в Санкт-Петербурге достаточно определенно говорила о намерении ЦБ уже в июле рассмотреть возможность снижения ключевой ставки не только на 0,25 процентных пункта (п. п.), но и на 0,5 п. п. (см. “Ъ” от 4 июля). На практике это, видимо, стоит рассматривать как дополнительное сокращение сроков перехода ЦБ к нейтральной ДКП до месяцев — тогда тема МФК-2019 автоматически станет актуальнее: роль макропруденциального регулирования резко возрастет.

Дмитрий Бутрин, Санкт-Петербург