Что искусственно, то не безобразно

30 мая президент России Владимир Путин в «Школе 21» встретился с искусственным интеллектом и признал, что тот, кто его обуздает первым, станет властелином мира. Специальный корреспондент “Ъ” Андрей Колесников считает, что, судя по тому, как вел себя Владимир Путин в «Школе», тема ему точно не безразлична и что амбиции в этом смысле у него существуют. А главное, спецкор “Ъ” ловит себя на мысли, что присутствовал при решении судьбы действительно грандиозного проекта.

У входа на выставку президента России должна была встретить теледива, которая сейчас с интервалом в пять минут произносила один и тот же текст: «Владимир Владимирович! Меня зовут Елена. Я виртуальная ведущая. Так же, как и другие экспонаты выставки, которые мы вам сейчас представим, меня создали технологии искусственного интеллекта. Желаю вам продуктивной работы!»

Так искусственный интеллект с самого начала был противопоставлен естественному, который на выставке призван был воплощать, судя по всему, сам Владимир Путин. Все остальное было бы искусственно.

До этого я изучил книги Библиотеки Сбербанка на полке в одной из аудиторий «Школы 21». Они производили впечатление. То есть одна, например, называлась «Конец традиционной власти», а другая так и просто откровенно: «Дедлайн».

Поэтому к сотрудникам Сбербанка, которые сейчас делали последние приготовления к осмотру выставки, я выходил с некоторым трепетом. Они казались мне теперь мужественными людьми, решившими идти до конца, до самого дедлайна.

Но все, кажется, было лучше, чем можно было ожидать. Альберт Ефимов, возглавляющий лабораторию робототехники в Сбербанке, рассказал мне, что теледива — образец искусственного интеллекта.

— Но это же ведь не искусственный интеллект,— не удержался я.

— А что же тогда? — искренне изумился Альберт Ефимов.

— Технология,— недальновидно пожал я плечами.— По-моему, записали девушку в формате MP4, перевернули вертикально телевизор и показываете ее.

— Да, MP4,— неожиданно согласился Альберт Ефимов.— Но мы обучили искусственную нейросистему! Задаем текст, и актриса произносит его! Она ведь в жизни этих слов не говорила! И не надо тратиться на настоящую! Так можно экономить на выпусках теленовостей!

Ну все, с тоской подумал я. Вот и профессия телеведущей умерла.

— Привет! — вдруг как родной обратился к Елене подошедший к нам от соседнего стенда Тигран Худавердян, управляющий директор группы компаний «Яндекс».— Шорт побери!

— Тигран,— негромко, но выразительно сказал ему Альберт Ефимов.— Это другой искусственный интеллект!.. Она не общается ни с кем!

— Да? — озадаченно переспросил господин Худавердян.

Он, конечно, ни в коем случае не хотел подставлять Альберта Ефимова.

— А почему, кстати? — переспросил он тем не менее.

— Такой экземпляр…— по-моему, с тоской произнес Альберт Ефимов.

— Но ведь можно же обучить? — подсказал ему Тигран Худавердян, все еще, видимо, желавший выручить его из неловкого положения, в которое, возможно, против своей воли поставил.

Ведь хотел, может, просто повеселиться в ожидании президента.

— Например,— продолжил Тигран Худавердян,— пусть она заговорит, как Алиса! И рассказывает все, когда ее будут спрашивать!

— А кстати…— проговорил Альберт Ефимов, и взор блеснул огнем надежды, и он привстал, и кровь бойца вновь разыгралась в час конца.— Может ведь?!!

И он с надеждой посмотрел на своего помощника. Тот кивнул словно даже нехотя: да нечего, мол, делать…

А я подумал, что ведь вот из такого сора в результате у Алисы могут наконец появиться лицо и фигура.

На соседнем стенде расположилась глава Cognitive Technologies Ольга Ускова. Ее компания занимается беспилотными автомобилями. Я спросил ее, как идет переход на беспилотники.

— Переход на беспилотники произойдет через трупы,— убежденно произнесла она.

— Да что вы! — ахнул я.

— Да! — подтвердила Ольга Ускова.— Такое уже было. Раньше же конки были, а тротуаров не было, и народ перед ними разбегался. Потом только тротуары появились… И вот в Бристоле произошла авария: одна тетка вышла на дорогу, а на нее со скоростью 12 километров в час мчится автомобиль! Она сразу села и голову фартуком накрыла. И он ее, конечно, сбил. Так вот, суд признал виновной ее!

С этого момента, как я понял, и началось по-настоящему стремительное развитие автомобилестроения: их уже не сдерживало ничто.

И чего-то такого будем ждать в беспилотостроении. Та тетка вернется к нам в своем белом фартуке (уже, конечно, без лица) и… А может, это будет дядька в косухе… Но все-таки будет. Начали ждать.

С директором «Школы 21» Светланой Инфимовской мы прошли по школе. Я не могу сказать, что она меня поразила. Нет, она меня изменила. Но я и правда никогда ничего подобного не видел. В большом помещении за компьютерами сидели молодые люди и даже не очень. Здесь была пара сотен человек. Им, впрочем, хватало места (потом я узнал, что таких помещений в школе восемь). Мало кто смотрел в компьютер. В основном они общались между собой и были, по-моему, увлечены.

Светлана Инфимовская объясняла мне, что здесь нет ни преподавателей, ни оценок, ни лекций. Тут не нужны результаты ЕГЭ. Отбор происходит при помощи теста на память и логику.

Потом месячный курс, и «если человек показывает прогресс, становится студентом». Человек этот может закончить девятый класс, а может работать в «Яндекс.Доставка».

— Я таких особенно люблю,— призналась Светлана Инфимовская.— Таких у нас примерно треть. Среди них попадаются просто жемчужины!

И вроде все эти люди просто тихо переговаривались между собой, а через минуту тебя начинало разрывать от этой бешеной энергетики, из которой здесь, казалось, воздух был соткан. Это, в общем, и была матрица, из которой должно происходить все остальное.

— Ну за посещаемостью-то как-то следите? — спросил я на всякий случай.

— Не зачисляем, не отчисляем, за посещаемостью не следим,— отчеканила госпожа Инфимовская.— А только ни один вуз такого количества айтишников у нас не готовит. А вы знаете, что в Google уже давно дипломы не спрашивают? Умеет или не умеет — только это и важно. В общем, если ты бодр и весел, то осваиваешь наш курс за полтора года. Если тормоз — потратишь три—три с половиной года... Надо пройти 21 уровень…

Владимир Путин, приехавший удивительно скоро, внимательно выслушал теледиву, которая обратилась к нему, и ни о чем, к счастью, не стал с ней разговаривать (может, предупрежден был, что это не тот, а другой искусственный интеллект).

Но выслушал и живого человека, Александра Ханина, гендиректора VisionLabs, который в очках, где «слева камера, справа экран», рассказывал ему, что за какой-то год с помощью технологии распознавания лиц «поймали 42 человека в розыске!». К тому же «не отвлекая и не ограничивая подвижность оперативных сотрудников».

Да, об этом раньше можно было только мечтать.

— Думаем над оплатой питания с помощью лица! — признался президенту Александр Ханин.

Вот и я теперь, например, тоже думаю. А как не думать?

Долго президент слушал Ольгу Ускову.

— Это одна из старейших наших компаний в области искусственного интеллекта,— представил ее президенту Герман Греф, и через минуту Ольга Ускова уже заинтересовывала президента как умела:

— На рынок выходит 1 млн 118 тыс. машин с русскими мозгами (она имела в виду свои контракты.— А. К.). Это, понимаете!.. Это же на будущее! Начинают ездить!

Владимир Путин слушал ее, между прочим, очень внимательно. Его и правда, кажется, заинтриговала тема.

— А если мы контролируем мозги,— продолжала Ольга Ускова,— мы контролируем и все остальное! И тогда уже все не важно!

Впрочем, это Владимиру Путину, судя по всему, не надо было объяснять не то что дважды, а и один раз.

Правда, Ольга Ускова увлекалась, а точнее отвлекалась, но Герман Греф великодушно вмешивался:

— Так в чем вы идете в иную сторону, чем Google?..— изысканно поправлял он ее.

И она с облегчением переключалась на радар, «который не реагирует на погодные условия»…

— Вы можете сформулировать...— замялся Владимир Путин.

— Где поднажать? — с готовностью подхватывала Ольга Ускова.

— Нет,— до сих пор терпеливо покачал головой господин Путин.— Какие решения надо принять, чтобы шире использовать ваши разработки…

Это было без преувеличения царское предложение.

— Есть штабные, есть полевые,— твердо произнесла Ольга Ускова.— Им бы соединиться.

Владимир Путин даже отвел ее в сторонку, чтобы что-то, может, объяснить, как вернее добиваться успеха в разговоре с ним.

Вообще-то, выставка, которую показывали президенту, была на самом деле интересной и даже, быть может, выстраданной (прежде всего, надо полагать, Германом Грефом).

Здесь были системы речевой аналитики, позволяющие медикам не заполнять своей рукой бесконечные документы (великая благодарность была бы прежде всего от пациентов, которые до сих пор во многих городах получают рецепты, написанные от руки).

Андрей Калинин из Mail.ru Group демонстрировал, как при помощи нейронных сетей можно реконструировать старинные фотографии (и ко Дню Победы они сделали больше миллиона таких фотографий). Тигран Худавердян сосредоточился на безопасности «Яндекс.Такси» и машин каршеринга. Речь идет об устройствах, контролирующих степень усталости водителей в режиме реального времени, а также манеру вождения…

Альберт Ефимов показывал, как нейросети могут оживить не только девушку, которая приветствовала российского президента, но и пострадавших от инсульта.

— Ведь человеку нужна реабилитация,— пояснял он.— Вот он, допустим, двигает рукой — и в коре головного мозга сами формируются при помощи наших нейросетей новые нейросети!..

На господина Путина не произвела впечатления, по-моему, только продукция «Лаборатории кибербезопасности». Ему рассказывали, как «система позволяет выявить связи между реквизитами мошенников для идентификации кейсов фрода, включая графовую аналитику… Инструмент позволяет сократить время расследования и находить неочевидные связи между мошенниками, их устройствами и точками ввода средств…»

— Допустим, составляем список доверчивых клиентов!..— рассказал президенту докладчик.— Звоним им…

— Зачем же провоцировать людей? — оборвал его господин Путин.

— Мы не провоцируем…— растерялся тот.— Они сами поддаются!..

Договорить ему было не суждено.

Потом Владимир Путин прошел по школе, и Светлана Инфимовская что-то все же успела ему рассказать. Президент поговорил с 56-летним Андреем, увлеченным человеком, который прошел тестирование.

— Вы за какое время намерены освоить программу? — спросил его Герман Греф.

— Я за два,— признался Андрей и теперь, наверное, будет долго думать, хорошо это или плохо.

На совещании, которое прошло тут же, в школе, президент произнес название программы, ради которой четыре месяца готовилось это совещание: «Национальная стратегия развития технологий в области искусственного интеллекта».

И кто бы мог подумать, что Владимир Путин является таким яростным сторонником искусственного интеллекта (неужели вокруг такая катастрофическая нехватка естественного, что другой надежды уже больше нет?).

— Уже говорил и хочу еще раз повторить: если кто-то сможет обеспечить монополию в сфере искусственного интеллекта… Ну, последствия нам всем понятны: тот станет властелином мира!

А, вот что очень интересует.

— Сильные научные и прикладные компетенции уже позволили создать оригинальные и, главное, коммерчески успешные отечественные разработки мирового уровня,— рассказал президент,— в том числе в таких сферах, как компьютерное зрение и распознавание голоса,— вот только сейчас мы это видели, показывали нам коллеги… А также кибербезопасность. За пять лет нам нужно выйти по этим направлениям на лидирующие позиции!

Сроки подозрительно совпадают. Действительно, потом пойди проконтролируй…

Владимир Путин рассказал, что надо «кратно (то есть, получается, в несколько раз.— А. К.) увеличить финансирование исследований в области искусственного интеллекта, создать стимулы для частных инвестиций и развития корпоративной науки, исследований, разработок».

— Также важно,— добавил он,— предложить эффективные механизмы материального стимулирования, удобные условия работы, включая удаленную занятость — как для наших программистов, инженеров и ученых, так и для ведущих специалистов, работающих за рубежом, среди которых, как мы знаем, немало и наших соотечественников, которые с удовольствием возвращаются в Россию и работают вместе со своими коллегами в России. И конечно, при необходимости следует быстро, без проволочек решать вопросы по предоставлению гражданства, разрешений на работу, решать другие формальности.

Денег, таким образом, потребуется еще больше. Но подход производил впечатление. К тому же это то (может быть, даже немногое), чем и в самом деле стоит заниматься.

— Искусственный интеллект сегодня — это включатель вывода на новый уровень всех без исключения технологий,— сообщил Герман Греф.— Нет ни одной технологии, нет ни одной науки, которая бы сегодня не приобрела принципиально новые возможности в связи с использованием искусственного интеллекта! И в 2017 году началась повальная гонка, о чем вы сказали, за национальное лидерство в области искусственного интеллекта. В 2017 году уже пять стран приняли «Национальную стратегию искусственного интеллекта», и в течение 2018–2019 годов 30 стран уже приняли «Национальную стратегию развития искусственного интеллекта»! И в этом смысле, если этот документ будет утвержден в ближайшее время, мы будем одной из 30 стран, которые построили ясные «дорожные карты» и сказали, что это приоритет в их деятельности!

Да, хотелось поторопиться и принять уже наконец эту стратегию без долгих предисловий, а то ведь опоздать и правда можно. И тогда — все…

А Герман Греф наращивал темп:

— По оценкам Евросоюза, отрасли, которые внедрят искусственный интеллект, будут расти средним темпом 9–12% в год — это в три-четыре раза быстрее, чем остальной ВВП!

Он так говорил про это, что становилось странно: отчего сам Герман Греф до сих пор занимается Сбербанком? Вот ведь то, что его действительно поглощает!

Или чтобы возглавить стратегию, надо было ее сначала создать?

Впрочем, определение искусственного интеллекта, которое предложил Герман Греф, не вызывало восторга:

— Очень часто идут споры, можно ли называть это «искусственным интеллектом», или это «машинный интеллект», или это «система машинного обучения». Но мы оставили определение «искусственный интеллект», и вовнутрь мы погрузили пять элементов…

Он рассказал про них, и не вкратце.

Но зря он ставил знак равенства между системой машинного обучения и искусственным интеллектом, который сам по себе (во всяком случае, про него так рассказывают) является самообучающейся системой. И вряд ли он сознательно, для простоты понимания, упрощал ситуацию. Тут, по-моему, никто не жаждал упрощения.

Между тем следовало признать, что доклад Германа Грефа — системный и в самом деле выстраданный. Он даже побеспокоился о, собственно говоря, человеке, на смену которому, казалось бы, с отвратительной неумолимостью приходит искусственный интеллект:

— Мы хотим разработать решения, которые могут обеспечить превосходство над человеком по специальным задачам! И к 2030 году мы должны обеспечить превосходство человека по широкому кругу задач!

Да, человеку остаются только очень специальные задачи. Но все-таки стало немного легче.

Герман Греф попросил утвердить стратегию и поручить правительству утвердить «дорожную карту» к ней. По данным “Ъ”, она вскоре и в самом деле будет утверждена.

Все, кто потом еще выступали, производили даже впечатление единой команды, а это уже совсем редкость.

Единственный вопрос, по поводу которого не наблюдалось согласия,— где найти рынки сбыта для реализации продуктов искусственного интеллекта. Об этом говорили и вице-премьер Юрий Борисов, и генеральный директор Mail.ru Group Борис Добродеев:

— Нашими сервисами на основании искусственного интеллекта пользуются более 100 млн человек.

Казалось бы, грех жаловаться. Но:

— Мы внутри у себя создаем и отсматриваем сотни стартапов. И главный вопрос — рынки сбыта! Все упирается в маленькую выручку… Главное — стимуляция рынков сбыта!

С этим вроде бы согласен был, но и не согласен тоже помощник президента Андрей Белоусов:

— Мы это все учитываем… Но рынка продуктов искусственного интеллекта по сути нет! Главное — изменение на традиционных рынках, которое несет в себе искусственный интеллект. И мерить надо не тем, какую долю мы займем на этом рынке искусственного интеллекта, а сколько мы за счет наших решений сможем отвоевать на рынке промышленности, торговых услуг, логистических… Вот этим надо мерить…

Правда, Андрей Белоусов тут же поспорил и с самим собой:

— Да, мы никогда не сможем померить! Но нарисовать на 2024 или 2030 год какие-то цифры — это будет все на грани спекуляций!.. Но на слайде номер четыре, представленном Германом Оскаровичем (Грефом.— А. К.), мы специально прорисовали области, где без искусственного интеллекта продукт не продвинешь! Например, что такое самолет пятого поколения?!

Впрочем, это несогласие следовало признать единичным.

Не так часто на такого рода заседаниях вдруг осознаешь, что при тебе может решиться судьба действительно глобального проекта, способного изменить в том числе и твою жизнь.

Такие проекты еще называют национальной идеей.

Андрей Колесников