Евгений Евтушенко начал повторяться

Поэт во второй раз отметил свое 70-летие

юбилей поэзия


В Политехническом музее прошел творческий вечер Евгения Евтушенко "Памятники не эмигрируют", приуроченный к 70-летию знаменитого поэта. На вечере побывал АНДРЕЙ Ъ-ЗАХАРЬЕВ.
       С юбилеем произошла некоторая путаница — в разных источниках год рождения Евгения Евтушенко варьируется: то 1932-й, то 1933-й. Прошлогодние 70 праздновались в Кремлевском дворце съездов, а потом еще в ЦДЛ, поскольку Политехнический был закрыт на ремонт. Такого шоу, как в КДС, где в финале публика чуть не рыдала от восторга, на этот раз не вышло. Повторный юбилей поэта прошел более камерно, хотя он и старался превратить аскетичные литературные бдения в зрелищное шоу. Здесь были и театр одного актера, и концерт по заявкам, и литераторские посиделки (на сцене поэт усадил своих переделкинских коллег-друзей). Зал музея был украшен цитатами из Пушкина, Лермонтова, Ахматовой, Цветаевой и Мандельштама. Были и стихи юбиляра. Посреди сцены вместо полагающегося в таких случаях изображения героя вечера почему-то сиял срисованный с какой-то иконы лик Иисуса Христа, странно оттенявший происходящее. Бенефициант сразу обрушил на зрителей поток воспоминаний: как в детстве жил на станции Зима, как ребенком обтачивал снаряды и пел в госпиталях и как впервые услышал "Ленинградскую симфонию" Шостаковича и под нее впервые поцеловал понравившуюся девочку.
       Следом поэт представил свою семью, сидящую ряду в 20-м, и студентов из университета американского города Талса, штат Оклахома, где преподает: "Некоторые американцы спрашивают: 'Что вы нашли в этой Талсе?' Но вообще это трудно объяснить, почему мне хорошо там, у меня много настоящих друзей!" И тут же в очередной раз поведал уже известную знатокам творчества поэта историю: он приехал туда, шел по плотине, вдруг что-то закапало на голову. Оказалось, что где-то наверху какая-то дама держала младенца. Но господин Евтушенко не обиделся и расценил этот случай как и полагается поэту: "Так он меня благословил!" Вспомнил поэт и певца Поля Робсона, спел "Полюшко-поле", некогда исполненную американским артистом, и прочитал посвященное ему стихотворение.
       Далее начались поздравления. Появился Генрих Боровик с букетом цветов: "Это цветы не от меня, мне их передали люди на улице. Я спрашиваю: 'От кого?' — 'От всех!'". К началу второго отделения подоспел Иосиф Кобзон с подозрительным черным дипломатом. "Когда подъезжал к Политеху, огромная толпа людей у входа почему-то решила, что я могу им помочь: 'Ну скажите, чтоб нас пропустили!'",— поведал господин Кобзон. В дипломате оказался набор столовых принадлежностей. "Я понимаю, что вы пришли сюда слушать не охрипшего Кобзона, а великого Евтушенко",— самоуничижился певец и предложил на выбор одну-две песни на стихи юбиляра.
       Владимир Путин и Эдуард Шеварднадзе прислали поздравительные открытки. "Вот видите, как просто соединились президенты России и Грузии на отношении к поэзии",— прокомментировал именинник. "У нас так мало политиков, которых можно любить всей душой, именно потому, что они стихов не читают",— добавил он. Вместе со своими сыновьями Евгений Евтушенко прочитал "Дай бог!" и "Метаморфозы", дополнил их лиричным "Любимая, спи!" и не обошелся без когда-то опального "Карликовые березы". А завершил выступление своим новым хитом "Памятники не эмигрируют", в честь которого и назвал свою юбилейную программу. Но вообще юбилей мало отличался от обычного поэтического вечера.
       Всегда был этот неизменный зальчик Политехнического, некогда лучшая поэтическая площадка, так символично расположенная по соседству с Лубянкой и "нашей красной ку-клукс-кланкой". Всегда были та же рубаха навыпуск и те же воспоминания о Робсоне и рассказы про "Братскую ГЭС". Ко всему этому лишь прибавилось народу, дефицита в котором поэт никогда не испытывал. Накануне юбилея Евгений Евтушенко пригласил студентов журфака для создания массовки в зале, будто волновался, что незарастающая тропа вдруг зарастет. Хотя билеты в кассах были раскуплены еще за месяц до мероприятия, спекулянты продавали их по $100-150. А не попавшая внутрь публика дежурила у музея до конца вечера. Только этим и можно объяснить, что сам поэт предпочел не уточнять дату своего рождения: если публика просит, юбилеи можно устраивать хоть каждый год.
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...