юбилей поэзия
В Политехническом музее прошел творческий вечер Евгения Евтушенко "Памятники не эмигрируют", приуроченный к 70-летию знаменитого поэта. На вечере побывал АНДРЕЙ Ъ-ЗАХАРЬЕВ.
С юбилеем произошла некоторая путаница — в разных источниках год рождения Евгения Евтушенко варьируется: то 1932-й, то 1933-й. Прошлогодние 70 праздновались в Кремлевском дворце съездов, а потом еще в ЦДЛ, поскольку Политехнический был закрыт на ремонт. Такого шоу, как в КДС, где в финале публика чуть не рыдала от восторга, на этот раз не вышло. Повторный юбилей поэта прошел более камерно, хотя он и старался превратить аскетичные литературные бдения в зрелищное шоу. Здесь были и театр одного актера, и концерт по заявкам, и литераторские посиделки (на сцене поэт усадил своих переделкинских коллег-друзей). Зал музея был украшен цитатами из Пушкина, Лермонтова, Ахматовой, Цветаевой и Мандельштама. Были и стихи юбиляра. Посреди сцены вместо полагающегося в таких случаях изображения героя вечера почему-то сиял срисованный с какой-то иконы лик Иисуса Христа, странно оттенявший происходящее. Бенефициант сразу обрушил на зрителей поток воспоминаний: как в детстве жил на станции Зима, как ребенком обтачивал снаряды и пел в госпиталях и как впервые услышал "Ленинградскую симфонию" Шостаковича и под нее впервые поцеловал понравившуюся девочку.
Следом поэт представил свою семью, сидящую ряду в 20-м, и студентов из университета американского города Талса, штат Оклахома, где преподает: "Некоторые американцы спрашивают: 'Что вы нашли в этой Талсе?' Но вообще это трудно объяснить, почему мне хорошо там, у меня много настоящих друзей!" И тут же в очередной раз поведал уже известную знатокам творчества поэта историю: он приехал туда, шел по плотине, вдруг что-то закапало на голову. Оказалось, что где-то наверху какая-то дама держала младенца. Но господин Евтушенко не обиделся и расценил этот случай как и полагается поэту: "Так он меня благословил!" Вспомнил поэт и певца Поля Робсона, спел "Полюшко-поле", некогда исполненную американским артистом, и прочитал посвященное ему стихотворение.
Далее начались поздравления. Появился Генрих Боровик с букетом цветов: "Это цветы не от меня, мне их передали люди на улице. Я спрашиваю: 'От кого?' — 'От всех!'". К началу второго отделения подоспел Иосиф Кобзон с подозрительным черным дипломатом. "Когда подъезжал к Политеху, огромная толпа людей у входа почему-то решила, что я могу им помочь: 'Ну скажите, чтоб нас пропустили!'",— поведал господин Кобзон. В дипломате оказался набор столовых принадлежностей. "Я понимаю, что вы пришли сюда слушать не охрипшего Кобзона, а великого Евтушенко",— самоуничижился певец и предложил на выбор одну-две песни на стихи юбиляра.
Владимир Путин и Эдуард Шеварднадзе прислали поздравительные открытки. "Вот видите, как просто соединились президенты России и Грузии на отношении к поэзии",— прокомментировал именинник. "У нас так мало политиков, которых можно любить всей душой, именно потому, что они стихов не читают",— добавил он. Вместе со своими сыновьями Евгений Евтушенко прочитал "Дай бог!" и "Метаморфозы", дополнил их лиричным "Любимая, спи!" и не обошелся без когда-то опального "Карликовые березы". А завершил выступление своим новым хитом "Памятники не эмигрируют", в честь которого и назвал свою юбилейную программу. Но вообще юбилей мало отличался от обычного поэтического вечера.
Всегда был этот неизменный зальчик Политехнического, некогда лучшая поэтическая площадка, так символично расположенная по соседству с Лубянкой и "нашей красной ку-клукс-кланкой". Всегда были та же рубаха навыпуск и те же воспоминания о Робсоне и рассказы про "Братскую ГЭС". Ко всему этому лишь прибавилось народу, дефицита в котором поэт никогда не испытывал. Накануне юбилея Евгений Евтушенко пригласил студентов журфака для создания массовки в зале, будто волновался, что незарастающая тропа вдруг зарастет. Хотя билеты в кассах были раскуплены еще за месяц до мероприятия, спекулянты продавали их по $100-150. А не попавшая внутрь публика дежурила у музея до конца вечера. Только этим и можно объяснить, что сам поэт предпочел не уточнять дату своего рождения: если публика просит, юбилеи можно устраивать хоть каждый год.