В Москве открылось представительство влиятельной международной организации International Crisis Group (ICG). По этому случаю Москву посетил вице-президент ICG АЛЕН ДЕЛЕТРО, с которым встретился корреспондент Ъ МИХАИЛ Ъ-ЗЫГАРЬ.
— ICG занимается разрешением международных конфликтов. В чем будет заключаться ваша работа в Москве?
— У нас 16 офисов в горячих точках мира — там работают аналитики, специалисты по этим регионам. Они готовят отчеты, на основании которых мы вырабатываем политические рекомендации для ключевых мировых политиков. Эти рекомендации мы доводим до сведения мировой политической элиты через офисы, находящиеся в столицах стран--постоянных членов Совбеза ООН. В Москве один из таких офисов, он будет организовывать встречи, конференции, сообщать о международных конфликтах и о наших предложениях по их решению.
— У вас есть какие-то приоритетные направления работы? Скажем, ситуация в Ираке...
— Вам надо было бы поговорить с нашим директором по Африке. Как раз недавно она выдвигала претензии к нам, утверждая, что мы слишком много занимались Ираком. Она говорила так: "Сколько жертв было вообще в Ираке? Все жертвы этой войны — одна плохая неделя в Конго". Но на самом деле все конфликты, которыми мы занимаемся, для нас приоритетны.
— И какие же регионы привлекают особое внимание?
— Иногда ситуация развивается так быстро, что в течение недели конфликт становится приоритетным. Так, например, месяц назад развивалась ситуация в Конго. Начинался геноцид на западе Конго — в Итури. Никакого международного внимания не было — все были увлечены Ираком. Мы оказались единственной организацией, которая имела четкое представление обо всех силах, вовлеченных в этот конфликт. Я не хочу хвастаться, не везде у нас все так хорошо, но тут — да. Мы опубликовали доклад с подробным описанием позиций сторон, с указанием, какие соседние страны кого поддерживают. Мы послали письмо генсеку ООН Кофи Аннану, и он попросил нашего директора прилететь в Нью-Йорк и выступить перед Советом Безопасности. У нас были конкретные рекомендации. В статье в The New York Times мы отметили, что если мировое сообщество немедленно не отреагирует, то народы хема и ленду войдут в историю так же, как хуту и тутси — благодаря геноциду. Кофи Аннан позвонил Жаку Шираку и попросил возглавить операцию. Президент Ширак очень быстро принял решение. Затем Евросоюз согласился на совместную акцию. Совбез ООН принял резолюцию, дал миротворческим войскам мандат, позволил им применять силу. Мы особо подчеркивали, что у международных сил должен быть очень широкий мандат, иначе вмешательство будет бесполезным.
Другой пример того, какое влияние может оказать небольшая организация. Вы знаете, какая сейчас ситуация в Либерии. Мы уже месяц проталкиваем идею, что США должны ввести туда свои войска, потому что у них есть историческая ответственность перед Либерией. Недавно корреспондент радиостанции Voice of America спросил меня: "Неужели вы правда думаете, что мы пошлем туда войска, когда у нас уже такие проблемы с Ираком?" Но мы подготовили ряд публикаций, в частности глава ICG написал статью для The Washington Post. Там он говорит: если и есть в мире место, где все ожидают прибытия американских войск, то это Либерия. Намек на то, что в других местах их не ожидали, но они все равно ввели войска. И процесс уже пошел. Буш уже отправил один корабль.
— Вы считаете, что внимание к Ираку чрезмерно?
— Конечно, нет. Еще до войны мы утверждали, что ситуация там настолько сложная, что любой оккупационной власти будет очень трудно обеспечить управление.
— А каковы сейчас ваши рекомендации по Ираку?
— Проблема в том, что иракцы сейчас очень озлоблены. До войны значительная часть населения была готова к приходу американцев. Мы перед войной проводили исследование, результаты которого нас удивили. Оно показало, что люди настолько устали от режима Саддама Хусейна, что были готовы на его смену любым способом. Но сейчас ситуация изменилась. Иракцы многого ожидали — улучшения условий жизни, бесперебойной подачи питьевой воды, создания рабочих мест. А что они видят вместо этого: единственное место, которое американцы взяли под охрану в Багдаде после взятия города,— министерство нефти, а все остальное было отдано на разграбление мародерам. Иракцы считают, что приоритеты американцев становятся все более очевидны.
При этом нельзя отрицать, что эта акция в регионе сыграла большую роль — она стала землетрясением для многих режимов на Ближнем Востоке. Многие режимы теперь пытаются открываться, проводить выборы. Пока рано обсуждать конкретные последствия этой войны — мы не знаем, как Ирак, Ближний Восток выйдут из нее.
— После войны в Ираке заговорили о смерти ООН...
— Я бы не спешил объявлять, что ООН мертва. Поскольку в Ираке отношение населения к США стало очень плохим, без помощи ООН не обойтись. Ни Германия, ни Франция не готовы послать туда войска без мандата ООН. Без ООН в Ираке будет настоящий хаос. С другой стороны, ООН обязательно надо реформировать, но никто не хочет этого делать. У меня нет никакой симпатии к подходу администрации Буша к Ираку. Но на самом деле можно понять и усталость американцев от ООН. Ведь большинство послов в Нью-Йорке представляют диктаторов. Большинство стран--членов ООН — диктатуры. И эти послы защищают интересы даже не конкретной страны, а конкретного президента, который разбогател благодаря тому, что стал президентом.
— Если ООН наполовину представлена диктатурами, значит, теперь можно ждать новых силовых операций?
— Этот вопрос, кстати, сейчас постоянно обсуждается в США. Ведь никто не печалится из-за того, что убрали Саддама Хусейна. Наоборот, все должны быть очень рады. И сейчас в США задаются вопросом: почему одного диктатора уничтожили, а с другими мирятся? В конгрессе уже поднимают, например, вопрос об Узбекистане. Американцы говорят: "Мы, уничтожив режим Саддама Хусейна, поддерживаем такие жестокие режимы, как в Узбекистане. А результатом этой поддержки будет то, что народ Узбекистана будет считать США своим врагом".
Еще более серьезная проблема — Туркмения, где один человек приватизировал всю страну и весь народ. Он уничтожает вокруг себя лидеров оппозиции и грозит дестабилизацией всей Центральной Азии. Что будет после него? Этот диктатор создает такие условия, что никто не сможет управлять страной после него. И я считаю, что после Ирака мировое сообщество должно задать себе вопрос, как быть с такими режимами.
Посмотрите на Северную Корею — очень опасно жить в мире, где диктаторы могут монополизировать все госслужбы страны, разрабатывать оружие и поддерживать терроризм. Мир стал непростым и нестабильным. Мы иногда с ностальгией оглядываемся на времена холодной войны, потому что тогда опасности были гораздо более понятны.