концерт эстрада
Бьорк наконец-то услышали в Москве. 10 тыс. зрителей, пришедшим позавчера вечером в СК "Олимпийский", она доказала, что ее радикальная музыка совсем не нуждается в таких же радикальных поклонниках.
Пока ждали Бьорк и публику, медленно подтягивающуюся из очередей перед кордонами, зал разогревала порнорэперша Peaches. В Москве ее уже увидели год назад и даже полюбили, но сейчас к ее секс-истерикам отнеслись без всякого интереса. Напрасно коренастая Peaches уверяла зал, что Бьорк от нее без ума (последняя на пресс-конференции это лично засвидетельствовала), да и вообще она крута во всех отношениях. Ей верили на слово, но тратить на нее время не хотели. Ждали Бьорк.
Бьорк вышла совершенно незаметно, вслед за своими музыкантами и сразу же начала с песни из "Танцующей в темноте". И тут же стало понятно, что интересы публики, вопросы типа "нравится--не нравится", "разогревается--не разогревается" ее шоу учитывать не призвано. Существует оно само по себе, никому специально не предназначено, но только человека слепого и глухого одновременно может не ошеломить.
На голове у Бьорк какие-то голубые подсолнухи, натянутые на уши, одета она в короткое черное платье, за весь концерт публике она лишь пару раз произносит "спасибо", но большего от нее и не требуется. Ей не нужно говорить, за нее говорит ее невероятная кукольная пластика. На первый взгляд какая-то спонтанная, наивная и доморощенная. На самом деле, конечно, ничего такого, все движения точные и рассчитанные, и когда контекст песни требует из куклы превратиться в шамана, Бьорк делает это с необычной легкостью, а потом, когда отпускает, снова начинает скакать по сцене так, как дети прыгают через лужи.
За спиной Бьорк — Исландский национальный струнный октет, слева от нее — арфистка по имени Зина, справа — радикальный американский электронный дуэт Matmos. Довольно стремное сочетание солидных черно-белых музыкантов со скрипками и богемной парочки, мечущейся за горами сложной аппаратуры. Вообще-то такими экспериментами принято развлекать полусумасшедших меломанов в разных странных местечках. На стадионах такому уж никак не место, если, конечно, перед всей странной и пестрой публикой не находится Бьорк, 37-летняя певица из Исландии, самая авангардная поп-звезда и самая звездная авангардистка в мире.
Со своим голосом, который мы все в общем-то знаем как звучит, Бьорк не церемонится. За два часа, не такое уж и большое время, она то ведет его поверх одинокой арфы, то кидает его в электронное месиво такого накала и дикости, что единственным возможным финалом песни начинает казаться какая-нибудь яркая вспышка, в которой сгорели бы дотла и сцена, и все ее обитатели. Тишина и рев аплодисментов — недопустимо мирный исход для музыкального Армагеддона. Под высокой крышей, которая с олимпийского 80-го чего только не слышала, но только не такое, эта музыка, за которую огромное спасибо двум дерганым субъектам из Matmos, натурально вгоняет в транс. Люди, пришедшие скорее посмотреть на героиню светской хроники, чем послушать ее песни (таких было немало), должны были пережить настоящий аудиошок. Даже те, кто был к этому морально готов, вздрагивали, когда под весь этот шум, треск и рваный ритм на сцене вдруг вспыхивали огромные факелы, а на экране устраивал ритуальные пляски голый лысый мужик. Говорить теперь про художественную наивность и образ взрослого ребенка в случае Бьорк как-то совсем не приходится. От таких детей в обычной жизни люди просто шарахаются.
Все это, конечно, не откровение, не озарение, пришедшее к Бьорк на сцене "Олимпийского", а просчитанное и четко выстроенное шоу. На всех остальных концертах в туре Бьорк было и будет точно так же. Смешно на это обижаться, потому что Бьорк, в отличие от многих, не эксплуатирует свой образ. Она может быть очень разной. Вспомнить хотя бы сильно поспособствовавшую ей в карьере беззаботную джазовую "It`s All So Quiet", которой во всей этой музыкальной свистопляске места, конечно, не нашлось. Никто бы не расстроился, если бы концерт обернулся чем-то таким же, совершенно противоположным. Так что шоу потрясает не только само по себе, но еще и радикальностью выбранного умной исландкой художественного жеста.
Два года назад Бьорк не пустили в Большой театр, сочтя дарованием малого масштаба. Теперь ей тесно на главном московском стадионе. И пусть неизвестно, повезло ли нам, что Бьорк приехала только сейчас и именно такая, зато другого способа заставить 10 тыс. москвичей подвергнуть себя такому испытанию, в природе точно не существует.
ЮРИЙ Ъ-ЯРОЦКИЙ