Пока сытая футболом Европа вполглаза смотрела отборочные матчи на Евро-2020 (сборная РФ билась с Сан-Марино в Саранске), в Нагорном Карабахе народ ломился на матчи ЧЕ по футболу среди непризнанных, а то и вовсе неведомых государств, нацменьшинств и диаспор. «Огонек» пригляделся к явлению, которому пошел шестой год.
Фото: Коммерсантъ / Ольга Ингуразова / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Ольга Ингуразова / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Ольга Ингуразова / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Ольга Ингуразова / купить фото
Фото: NurPhoto / AFP
Фото: Getty Images
Фото: Коммерсантъ / Ольга Ингуразова / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Ольга Ингуразова / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Ольга Ингуразова / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Ольга Ингуразова / купить фото
Фото: Getty Images
Фото: Коммерсантъ / Ольга Ингуразова / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Ольга Ингуразова / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Ольга Ингуразова / купить фото
Скажем, в том же Нагорном Карабахе, где со 2 по 9 июня впервые принимали Евро под эгидой CONIFA (это третий Евро, после Венгрии-2015 и Северного Кипра-2017), ждали под тысячу иностранных болельщиков, но понимали, что номеров в гостиницах Степанакерта может и не хватить. Чтобы разместить всех, объявили программу «Гостеприимная семья». Откликнулись больше полусотни семей — поселили болельщиков безвозмездно.
Бесплатным сделали и вход на стадионы: это же праздник! Мальчишки со всего города дежурили у гостиниц, чтобы переговорить, а еще лучше сыграть. Гости, в свою очередь, уже к середине чемпионата раздали всю запасную форму, да и предназначенные для тренировок мячи,— на память и в благодарность хозяевам за поддержку на поле и вне его.
Кажется, с начала военных действий в конце 1980-х Карабах не видел столько приезжих — уникальный шанс забыть о блокаде, ощутить себя частью мира...
А вообще, удивляться тому, что Западную Сахару с Южной Осетией объединил самый популярный и доступный вид спорта, не стоит. Правда, с той оговоркой, что этот футбол отличается от официального. Ну в каких играх Лиги Европы увидишь, как футболисты итальянской Падании и сборной цыган подбадривают друг друга по ходу матча, а после него идут вместе обедать? А на каких еще турнирах болельщики и игроки до такой степени разбираются в дипломатии и географии? Возможно, о схемах высокого прессинга тут вам расскажет не каждый, зато о том, почему игроки сборной Реции назвали себя в честь самой западной из дунайских провинций Римской империи, здесь знают.
Надо сказать, CONIFA проводит не только Евро, но и мундиали (альтернативных ЧМ было три, последний выиграла сборная Закарпатья). В конфедерации — за 50 команд, они представляют 300 млн человек по миру. Идея? Организаторы привыкли, что одни величают их «футбольными сепаратистами», другие — «спортивными дипломатами», поэтому терпеливо разъясняют главное: именно спорт дал нам шанс познакомиться с теми, кто хочет познакомиться с нами, и обсудить наши проблемы с теми, кто в состоянии их понять. Аналитиков, желающих взять в этой затее «след» — «армянский», «венгерский», «турецкий», «российский»,— конечно, хватает, но стреножит само обилие вариантов: ну как уместить столько «мировой закулисы» в одну футбольную организацию? Тем более что спортивные задачи, цели и даже принципы формирования сборных абсолютно разные.
Есть, к примеру, сборные нацменьшинств (Объединенные корейцы Японии). Есть — от этнических групп без территории проживания (сборная цыган). А вот хозяевами самого первого турнира CONIFA (ЧМ-2014 в Швеции) стали саамы, финно-угорский народ, живущий в Швеции, Финляндии, Норвегии и РФ. Там же, в Лапландии, у группы приятелей, увлекающихся футболом, и родилась идея альтернативного Кубка мира, а первыми разыграли его 16 команд из Северной Америки, Европы, Азии, Африки, Океании. Организационный капитал, попросту говоря, знакомство с другими участниками, завязанное на том ЧМ-2014, сборная Лапландии активно использует для продвижения двусторонних программ по студенческому обмену.
Еще есть сборные из диаспор, скажем, пенджабская. За нее играют выходцы из Северной Индии и Восточного Пакистана, живущие в Англии, они видят задачу в продвижении единства общества и здорового образа жизни. Последнее было особо заметно на втором ЧМ по футболу в Абхазии: пенджабцы уходили спать и вставали раньше всех, чтобы организованно окунуться в Черное море. Есть и сборные из благополучных стран, которые играют за культурную или историческую автономию. Так, успехам сборной Падании, победительницы всех Евро CONIFA, удивляться не стоит: в ней — футболисты, выступающие в итальянских лигах.
Отдельная история — сборные из непризнанных государств, которые добиваются международного признания: Северного Кипра, Тувалу, Абхазии, Западной Сахары или Сомалиленда (последний собирается принять следующий ЧМ в 2020-м). К ним всегда особое внимание, и с ними всегда больше всего неожиданностей: скажем, за пять дней до старта турнира в Нагорном Карабахе от участия отказались сборные Луганска и Донецка, им не удалось договориться о разрешении на выезд из Украины. Отказалась от участия и сборная Графства Ницца — первый чемпион мира среди непризнанных в 2014-м: не удалось собрать необходимую сумму на поездку и содержание команды.
Кто бы ни победил в этом турнире (на момент подписания номера в печать, это неизвестно, хотя ясно, что хозяева из борьбы выбыли), человеческий его итог важнее спортивного. Понятно, что карабахский турнир, как и все предыдущие, создал массу связей между людьми, представляющими очень далекие культуры и народы. И в этом главный секрет этого «другого футбола», в который играют в самых разных точках Земли.