В воскресенье вечером на турнире Гран-при в английском Гейтсхеде был установлен новый мировой рекорд в женских прыжках с шестом — 4 м 82 см. Вчера утром, перед вылетом из Москвы в Варшаву на чемпионат Европы среди молодежи, автор рекорда 21-летняя ЕЛЕНА ИСИНБАЕВА убеждала корреспондента Ъ ВАЛЕРИЮ Ъ-МИРОНОВУ в том, что отныне на всех соревнованиях она будет стремиться поднимать планку все выше — до тех пор, пока ей не покорится заветный рубеж в 5 м.
— Вам не жаль, что живыми свидетелями вашего достижения стали, увы, немногочисленные зрители?
— Если на стадионе мало людей тогда осталось, то уж по телевизору мою рекордную попытку, думаю, видели все. Так что по этому поводу я нисколько не расстраиваюсь.
— Вы к рекорду готовились специально?
— В принципе да. Наверное, поэтому он не стал для меня неожиданностью. Видите ли, в начале июня на обычной домашней тренировке в Волгограде я уже прыгнула на 4,90. Но все-таки замечу, что конкретно к старту в Англии никакой особой подводки не было.
— Какие эмоции нахлынули, когда были взяты 4,90?
— Да просто психологический барьер рухнул. Ведь до этого момента мне казалось, что и 4,80 — высота для меня нереальная. Возможно, я поняла тогда, что встала вровень со знаменитыми на весь мир Стейси Драгилой и Светланой Феофановой. Честно говоря, с тех пор, как два года назад Драгила установила свой мировой рекорд в 4,81, она слишком-то высоко уже и не прыгала. Ничего плохого я про нее сказать не хочу, тем более что спортсменка она в высшей степени достойная, но в спорте не может быть вечно один лидер. Постоянно идет смена. Возможно, что и Драгиле смена пришла...
— Какую высоту вам надо преодолеть, чтобы считать свою карьеру успешной?
— Я, как, впрочем, и каждая шестовичка в мире, которая хотя бы к чему-то стремится, конечно, вижу перед собой заветные пять метров. И этот рубеж достаточно реален уже для нынешнего поколения моих коллег.
— Если учесть, что вы прыгнули, пусть пока и на тренировке, 4,90, то с точки зрения обывателя оставшиеся 10 см — это ж просто ерунда...
— Вообще-то и я считаю, что нет ничего сложного в том, чтобы их преодолеть. Дело опять-таки за психологией.
— Вы в курсе тренировочных достижений другой вашей соперницы — зимней рекордсменки и чемпионки мира Светланы Феофановой?
— Даже и не интересуюсь.
— А не лукавите?
— Серьезно говорю. Мы в городе своем живем, словно в деревне или тайге. В панцире — вот, пожалуй, самое точное определение. Тренируемся на стадионе Волгоградской академии физической культуры, где я учусь, и вообще ничего ни про кого не знаем. Да и знать особо не хотим. А вот когда в Москву приезжаем, тогда нам новости все и рассказывают.
— В панцирь вы загнали себя сознательно?
— Конечно. Чтобы не распыляться. А зачем нужна лишняя информация? Если рекорд мира или Европы кто установит, то об этом мы, естественно, узнаем в одночасье, а вот остальные проблемы Москвы нас с моим тренером Евгением Трофимовым не интересуют.
— Не вредно ли, по-вашему, устанавливать мировые рекорды за месяц до начала чемпионата мира?
— Абсолютно не вредно. Более того, мы убеждены в том, что не нужно специально готовиться и выжидать какого-то момента, чтобы пытаться установить рекорд на тех или иных конкретных соревнованиях. Другими словами, не стоит откладывать на завтра то, что можно сделать уже сегодня. Рекорды, все равно какие, надо стараться бить при каждом удобном случае. А уж если чувствуешь в себе силы, как это произошло, например, со мной два дня назад в Англии, то надо идти и на мировой. Сейчас всем совершенно очевидно, что женский шест будет стремительно развиваться вплоть до прогнозируемой специалистами в ближайшее время высоты в пять метров. А это значит, что мои теперешние 4,82 — далеко не предел. Вот вам и еще одна причина, по которой не стоит искусственно тормозить установление очередного рекорда. Так что лично я буду стараться прыгать как можно выше всегда и везде. А уж если повезет взять планку на рекордной высоте в ходе чемпионата мира в Париже, то это будет архипрестижно.
— Правду говорят, что поскольку вы выше Феофановой на 11 см, то вам изначально легче покорять рекордные высоты?
— Я, как более высокая (при росте 173 см Исинбаева весит 64 кг.— Ъ), имею лишь одно преимущество: могу использовать более длинный шест, выше поднять хват, и поэтому, естественно, при таких условиях теоретически прыжок должен получиться выше. Но так бывает не всегда, чему лучшее свидетельство — рекорды и победы Феофановой.
— Вы с Феофановой хотя бы как-то общаетесь?
— Просто здороваемся. Общения нет.
— И это тоже часть сознательной жизни в панцире?
— Да. Я подчеркиваю, что никаких личных конфликтов между нами никогда не было. А отсутствие каких-либо отношений со Светланой — просто часть тактической работы на результат. Я ни с какими другими своими соперницами не иду на контакт. Да и о чем с ними еще можно говорить, кроме как о прыжках с шестом? В последнее время на все соревнования мы ездим вместе с моим тренером: мне для общения не нужен никто, кроме него, а ему — никто, кроме меня.
— А о чем, кроме как о спорте, вы с ним разговариваете?
— Да обо всем! Просто о жизни. И всему-то он меня учит и без конца воспитывает. И между прочим, я Трофимова бесконечно уважаю, а оттого, наверное, и слушаюсь.
— Какой совет из тех, которые он вам дал, вы считаете наиболее ценным?
— Главное, что он не дает мне "зазвездиться". К примеру, когда я установила этот мировой рекорд и пребывала в состоянии эйфории, он мне тихо так сказал: "Леночка, я тебя поздравляю, но это результат хороший, а не отличный. А поэтому чуть-чуть, конечно, порадуйся и забудь".
— Из какого вида спорта вы пришли в прыжки с шестом?
— Из спортивной гимнастики, где как раз проблема роста играет огромную и отнюдь не положительную роль и где меня в 15 лет, на ту пору мастера спорта, называли не иначе как переростком. На мое счастье, мой гимнастический тренер Александр Плюсовой дружил с Трофимовым и, понимая, что в спорте для меня, возможно, не все еще потеряно, можно сказать, по-дружески передал меня в ноябре 1997 года в надежные руки своего товарища. О чем я, перейдя сейчас на совсем иной и куда более интересный по сравнению с гимнастическим уровень своих спортивных занятий, не жалею.
— Чем вы объясняете бум в женском шесте? Еще лет восемь назад никаких иных эмоций, кроме смеха, этот вид спорта у болельщиков не вызывал. А сейчас и почет вам, и уважение...
— Отношение изменилось в первую очередь от быстро прогрессирующих результатов. Мы, например, с Евгением Васильевичем учимся на кинограммах Сергея Бубки. Оттого, наверное, многие специалисты сейчас говорят, что мой прыжок очень похож на его. Верхушкой особенно, то есть тем, что я делаю на шесте и над планкой. Мы сознательно идем по стопам Бубки, пытаясь повторить, хотя и не слепо, конечно, его технику. И как видите, эта методика идет нам на пользу.
— А Бубка тоже считает, что вы успешно повторяете его технику?
— Хотя мы с Бубкой и знакомы, он вряд ли вообще знает, что мы у него учимся. Ведь, по сути, женский прыжок с шестом и мужской — совершенно разные, хотя между ними и существует некоторое сходство. Основное же техническое различие заключается в том, что, когда мужчины отталкиваются от дорожки, они, стараясь преодолеть планку на более серьезной высоте, нежели мы, группируются. Им нереально, в отличие от нас, чистенько перелететь через планку на "их" высоте с прямыми ногами.
— Вы очень симпатичная девушка, и оттого, наверное, в вашей жизни полно отвлекающих от спорта составляющих?
— Они, конечно, есть, но я не даю себе расслабиться. Все-таки результат на первом месте. Вот после сезона — ради бога, и дискотеки, и танцы, и гулянки, и все что угодно.
— Как распорядитесь впервые, наверное, полученной за рекорд столь солидной суммой в $50 тысяч?
— А у меня после уплаты 25 процентов налогов, а также премий тренеру и менеджеру Павлу Воронкову от нее останется хорошо если половина. А может, и меньше. Честно, я пока не знаю, что с этими деньгами сделаю.