фестиваль кино
Продолжается 38-й Международный кинофестиваль в Карловых Варах. Успешно прошел в конкурсе фильм Лидии Бобровой "Бабуся". Из Карловых Вар — АНДРЕЙ Ъ-ПЛАХОВ.
Этот фестиваль, десять лет назад выброшенный в результате интриг конкурентов из группы A, воскрес буквально из пепла. Курортный городок в начале 90-х представлял в культурном смысле мертвое место, просмотровые залы пустовали. Буквально за пару лет удалось переломить ситуацию и вернуть былой статус. Фестиваль пригласил киноклубников и студентов со всей Чехии, стал собирать интересную программу, привлек внутренних и зарубежных спонсоров, нашел приманки и для русскоязычной карловарской аудитории, представив целый спектр русского кино.
Молодежь привлекают в залы не в последнюю очередь остроумные фестивальные заставки, которые меняются не только каждый год, но и от просмотра к просмотру. Вот пара десятилетних подростков заходит в театр, поднимается по лестнице — и видит на сцене абсолютно голого и довольно уродливого мужика, кривляющегося в диком танце. Вроде бы глупость, но заставка сделана так лихо и энергично, что мигом сбивает сонное курортное настроение, заставляет настроиться на радикальную волну и вспомнить, что вуайеризм — основа кинематографа.
Подглядывание начинается еще с улицы. Вдоль променада на берегу реки выставлены огромные щиты с афишами фестивальных фильмов. И хотя среди них есть довольно завлекательные (лежащая Людивин Санье в бикини из фильма "Бассейн"), фавориткой стала "Бабуся". Две обнимающиеся старухи в цветастых платках, которые одновременно смеются и плачут, заставляют многих остановиться, а некоторых — даже вытащить фотокамеру. "Бабуся" — фильм, в котором глаз критика без труда найдет погрешности и изъяны, но публика его принимает безоговорочно. Так было в Сочи, так было и в Карловых Варах, где большой зал гостиницы "Термаль" устроил картине Лидии Бобровой форменную овацию. Окажется ли столь же подвержено гипнозу эмоций жюри, станет ясно в конце недели, когда будут подведены итоги фестиваля.
Пока что в конкурсе явного лидера нет. Хотя уже показан награжденный в Италии всеми возможными призами фильм "Окно напротив" Ферзана Оспетека. Итальянский режиссер турецкого происхождения сделал кино обо всем и ни о чем — в точном соответствии с рецептами постмодернистской кухни. Здесь есть еврейская тема, любовь, разрушенная войной, проблемы национальных и сексуальных меньшинств плюс эффектные съемки Рима, сладкая музыка, красивые мужчины и женщины. Одна такая женщина подустала от семьи, детей и неинтересной работы на бройлерной фабрике (привет от Ларисы Садиловой, чей фильм "С любовью, Лиля" о работнице птицефабрики тоже здесь показывают). Она заглядывается по вечерам на симпатичного мужчину в окне напротив. Неожиданно в ее доме появляется старик, забывший свое имя и адрес. Сначала кажется, что перед нами "Дедуся" — фильм о несчастной, брошенной старости. Но постепенно к дедусе вернется память, и он расскажет, что пережил в годы второй мировой войны, предпочтя спасти от верной смерти не своего возлюбленного, а еврейских детей.
Старика играет Массимо Джиротти — актер, чьей первой знаменитой ролью стала сыгранная в 1942 году у Лукино Висконти в фильме "Одержимость" по роману "Почтальон всегда звонит дважды". Роль в "Окне напротив" последняя: вскоре после съемок фирменный артист итальянского неореализма скончался. В фильме он, со своими пятнами и морщинами, смотрится как раритетный бриллиант в куче бижутерии.
Старики и старухи в карловарском рейтинге пока что явно обгоняют молодых. Чтобы геронтофилия стала совсем наглядной, надо войти в переполненный зал, когда крутят ретроспективу великого японца Ясудзиро Одзу. Умерший 40 лет назад, так и не доживший до настоящей старости, он, кажется, рассказал о человеке больше, чем ему дано понять о себе. Названия его картин — "Токийская история", "Поздняя весна", "Раннее лето", "Доброе утро", "Я родился, но...". Сюжеты — проще не придумаешь. Старики родители приехали в город навестить детей. Отец-вдовец хочет выдать дочку замуж. И тому подобное. Магический эффект, которого достигает Одзу, объясняется, конечно, его гениальностью, но также тем, что природа человека и природа кинематографа в его фильмах совпадают. И тот и другой предлагают пристально в себя вглядеться. И тот и другой вопреки всем законам, старясь, становятся прекраснее.