Сегодня в Женеве начинается очередное заседание рабочей группы по присоединению России к ВТО. В июне Герман Греф пообещал, что переговоры об этом будут завершены в 2004 году. Как выяснил обозреватель Ъ ПЕТР Ъ-НЕТРЕБА, председатель совета директоров ОАО "Северсталь" АЛЕКСЕЙ МОРДАШОВ, который в РСПП отвечает за присоединение к ВТО, никакой сенсации в словах главы Минэкономразвития не обнаружил.
— Еще в начале года заместитель главы Минэкономразвития Максим Медведков признавал, что вступление в ВТО откладывается на неопределенный срок. В июне, на праздновании 300-летия Петербурга Герман Греф вдруг пообещал завершить переговоры в 2004 году. Значит ли это, что позиции, которые защищал господин Медведков, будут сданы?
— Что сдавать, лучше спрашивать у Германа Грефа. Я лишь представитель бизнеса, который пытается обеспечить интересы этого бизнеса в переговорном процессе. Что же касается самого вопроса, то я не вижу никакого ускорения. Активные переговоры начались еще в 2000 году. Сейчас мы говорим о вступлении России в 2004 или 2005 году. Поэтому никакого ускорения нет. Еще года два переговоров — это довольно медленный процесс.Кроме того, я много раз повторял, что сам по себе подход, предусматривающий, что Россия должна заплатить за вступительный билет в ВТО, неверен. Россия ни за какой билет платить не должна. Присоединение к ВТО одинаково выгодно и России, и членам этой организации. Все мы, в конечном счете, согласны, что необходим прозрачный режим, без торговых барьеров, который и способствует росту настоящей конкуренции. Но при этом очевидно, что у нас есть такие сектора экономики, которые требуют защиты на определенный период, и это должно найти понимание со стороны членов ВТО. Понятие переходного периода полностью соответствует правилам ВТО.
— Последние два года перечень несогласованных позиций не меняется. Значит, чем-то придется поступиться?
— Я не считаю, что у нас идет торг по принципу "вы нам это, а вы нам это". Конечно, элементы такого торга есть. Но это не определяющая тактика. Я противник идеологии "жертвы в пользу". Кто возьмет на себя смелость зарезать авиационную отрасль в пользу космической? Мы же не в шашки играем. Вы говорите, перечень не меняется. Конечно, не меняется. Но меняется позиция по этим отраслям. Возьмем энергетику. Первоначально перед нами ставили требование поменять цены так, чтобы внутренние цены на энергоносители стали бы равны экспортным. Сперва не было даже диалога. Теперь речь уже идет о том, чтобы во внутренних ценах не учитывать транспортную составляющую. То есть появляется здравая позиция и у нас, и у европейцев. То же самое в секторе услуг. Я думаю, что в этом секторе мы можем себе позволить быть в чем-то очень либеральными. Имеются в виду телекоммуникации и финансовый рынок, банковские, страховые услуги. Это не уступка. В конечном счете, требования европейцев о либерализации режимов во многом справедливы.
— В сентябре 2003 года на министерской конференции ВТО в Канкуне участники этой организации планируют доработать свои правила для вновь присоединившихся стран. С какими новыми требованиями придется столкнуться России?
— Это можно будет увидеть после Канкуна. Но наиболее острой темой на этой конференции будет сельское хозяйство. Развивающиеся страны будут требовать либерализации и в торговле текстилем — это традиционный для них вид экспорта. Кроме того, речь идет о том, что ВТО должна будет распространить свое регулирование на такие новые сферы, как движение капиталов и движение рабочей силы. Правда, не думаю, что по вопросу движения рабочей силы будут радикальные изменения, как, впрочем, и по другим вопросам. Так что больших осложнений для переговоров о вступлении я не ожидаю.
— Сами партнеры по переговорам предсказывают России экономические потрясения, если она действительно возьмется выполнять все свои обещания. Каким отраслям по-настоящему придется туго?
— Я не понимаю, о каких потрясениях вообще может идти речь. Российская экономика и так уже открыта всем ветрам. Поэтому вступление в ВТО вряд ли приведет к тяжелым последствиям. Попробуйте мне назвать какой-нибудь иностранный продукт, который вы желаете купить и не можете это сделать? Только самолеты и автомобили. И то самолеты успешно завозятся по лизингу. При этом потребность российской авиации в гражданских самолетах оценивается всего в 30 штук в год при самых благоприятных условиях. Проблема российской авиации не в конкуренции с импортом. Проблема в отсутствии дальнейшей стратегии развития авиарынка. В автопроме другая проблема — качество. То есть проблемы российских секторов — это не проблема вступления или невступления в ВТО. Это проблемы внутренние, и они требуют определенной государственной и общественной позиции, в соответствии с которой тот или иной сектор должен прилагать усилия для собственного развития. Он либо возродится, либо умрет. Да, в России были слабоконкурентные сектора, но они давно все умерли. Недавно я участвовал в публичной дискуссии по поводу вступления в ВТО. Мне активно возражала одна дама — директор завода игрушек. А когда дискуссия закончилась, она подошла ко мне прощаться: "До свиданья, успехов". Я ей говорю: "Не бойтесь вступления в ВТО, у вас будет переходный период". А она в ответ: "Я и не боюсь, у меня экспорт в 30 стран". На военных заводах люди тоже давно поняли, что для того, чтобы выжить, надо что-то делать. А кто ничего не делал десять лет, их уже нет. Так что сейчас проблемные сектора — это авиация, мебель, автомобили и сельское хозяйство, для которых требуются программы развития. Причем не столько для вступления в ВТО, сколько для того, чтобы самим себе определить позицию по этим отраслям. А так последствия от вступления очевидны: экспорт товаров улучшится, рейтинг страны вырастет, процентные ставки по кредитам упадут, капитализация предприятий начнет расти — появятся все возможности для привлечения капиталов.
— Как же тогда согласуется желание членов РСПП присоединиться к ВТО и одновременно получить от правительства налоговые и финансовые льготы, которые от имени РСПП потребовал недавно Аркадий Вольский?
— У членов правления РСПП могут быть разные точки зрения. Обычно по ряду вопросов на бюро мы проводим голосование, и тогда эта позиция является позицией большинства. По этому письму мы не голосовали и вообще его не обсуждали. Моя позиция, которую, полагаю, разделяет большинство членов бюро, состоит в том, что предложение возродить 50-процентную льготу по налогу на прибыль, которую можно применять при инвестициях на капстроительство, надо поддержать. Это дополнительная мера для привлечения инвестиций. Что касается использования активов Центробанка для кредитования частных корпораций, то это недопустимо.
— В правительстве вновь вспомнили об особых экономических зонах. Их создание поддерживают Герман Греф, Илья Клебанов, Борис Алешин. Против — Алексей Кудрин, который уже видит, как в зонах будут исчезать налоги. Вы за кого?
— Я ни за кого. Сегодня очень важно обеспечить двукратный экономический рост, о котором говорил президент. Рост несовместим с высокой налоговой нагрузкой. В отдельных регионах, в которых темпы роста ниже, чем в среднем по стране, особые экономические зоны могли бы стать инструментом существенного роста инвестиций. Определенные льготы для старта необходимы. Но очевидно, что нужно не ущемить тех, кто сегодня уже работает, и не создать лазейку ухода от налогов. Это уже задача специалистов.
— Но вы же должны искать лазейку ухода от налогов?
— Я всегда буду искать любые способы оптимизации расходов в рамках закона.