торжественная часть
Завтра начинается государственный визит президента России Владимира Путина в Великобританию. В преддверии этого визита британский посол в Москве сэр РОДЕРИК ЛАЙН попытался окинуть мысленным взором историю отношений между двумя странами в контексте глобальной политики.
В прошлом месяце я оказался одним из тех нескольких тысяч человек, которые до отказа заполнили Красную площадь, чтобы послушать Пола Маккартни. Я уверен, что представители моего поколения, которое выросло под музыку The Beatles, думали при этом об одном и том же — что 20-30 лет назад мы не могли и помыслить о том, что такое возможно. Здесь, где похоронены Ленин и Сталин, Брежнев и Суслов, все двигалось в ритме "Back in the USSR" и "All You Need is Love".
За 450 лет до Маккартни в России побывал другой предприимчивый гость из Британии. Как и сэра Пола, его принимал в Кремле правитель России. Мореплаватель Ричард Ченслер на корабле Edward Bonaventure пытался отыскать северный морской путь в Китай. Получилось так, что, находясь в Белом море, он бросил якорь возле того места, где сейчас расположен Северодвинск, и вместо Китая установил отношения с Россией. "Наши люди узнали, что эта страна называется Россия или Московия,— писал его летописец Ричард Иден,— и что правит и повелевает ею от края до края Иван Васильевич. Россы также спросили наших людей, откуда и с чем они пожаловали, на что был им дан ответ, что они англичане, присланные к этим берегам достопочтенным королем Эдуардом VI; с собой они привезли от него подарки для здешнего короля, и им не нужно ничего, кроме его дружбы и расположения и торговли с его народом, что принесет большой достаток и выгоду обоим королевствам". Ченслер предпринял рискованное путешествие в Москву, проехав на санях тысячу километров ("Мне показалось, что этот город больше, чем Лондон со всеми его пригородами, но он совсем дикий и построен без всякого порядка"), и должным образом доставил послание от короля Эдуарда Ивану Грозному. А через два года Британия и Россия подписали первый торговый договор.
На следующей неделе в истории взаимоотношений двух стран будет перевернута новая страница, когда по приглашению королевы Елизаветы II Владимир Путин прибудет в Соединенное Королевство с государственным визитом, став первым президентом Российской Федерации, нанесшим такой визит. Это ответный визит, королева побывала в России в 1994 году. Государственный визит — самая престижная карта в дипломатической колоде (британский монарх обычно делает лишь два подобных приглашения в год). Мы ждем от этого визита в общем и целом того же, чего искал Ричард Ченслер 450 лет назад: "дружбы и расположения и торговли с его народом".
Конечно, на протяжении четырех с половиной столетий "дружба, расположение и торговля" переживали спады и подъемы. В последний раз государственные визиты в Британию нанесли царь Николай I в 1884 году и царь Александр II в 1874 году. Эти две дружественные встречи разделяет резко враждебный эпизод Крымской войны. В XX веке, несмотря на то, что Британия установила дипломатические отношения с большевистским государством в первые же годы его существования, официальные связи на самом высоком уровне не поддерживались в течение долгого времени. Но сейчас мы живем в другое время, что прекрасно иллюстрирует визит, который состоится на этой неделе.
Это не означает, что между нами всегда будет царить согласие. Впрочем, наши недавние расхождения по вопросу Ирака стали интересной проверкой, которая продемонстрировала изменения в характере наших взаимоотношений. В прошлом, даже в недавнем — еще во время косовского кризиса, подобные разногласия обычно распространялись и на не связанные с ними сферы межгосударственных отношений, что в итоге вело к их долгосрочному охлаждению. Напротив, проблема Ирака обсуждалась в исключительно узком контексте и в течение недолгого времени. Мы все признавали, что жестокий режим Саддама Хусейна неоднократно и существенно нарушил множество резолюций Совета Безопасности ООН и представлял собой угрозу международному миру и безопасности. Как верно отметил министр иностранных дел Игорь Иванов, у нас были тактические разногласия по поводу способов разрешения иракской проблемы. Теперь это уже определенно осталось в прошлом. Действия, предпринятые союзниками, оказались благотворными и принесут долгосрочную пользу Ираку, Ближнему Востоку и международному сообществу.
Как писал Игорь Иванов в лондонской газете The Times через месяц после принятия резолюции Совета Безопасности #1483, "теперь открыт путь к лучшему будущему для Ирака и к прекращению ссор между великими державами на широком поле международных отношений".
Международный контекст, в котором мы действуем, и те проблемы, с которыми мы сталкиваемся, также изменились. Поэтому, чтобы соответствовать этим переменам, мы должны изменить и наше мышление. В связи с этим модные нынче призывы к созданию многополярного мира кажутся несколько странными.
С одной стороны, говорить о многополярности — значит просто констатировать очевидные вещи. Власть, богатство и военная мощь никогда не находится в руках одного-единственного государства. Такого государства нет и не будет. К примеру, доля США в мировом ВВП на сегодняшний день гораздо меньше, чем 50 лет назад. Но считать, что мощь когда-нибудь будет равномерно распределена по странам всего мира,— это заблуждение. Нравится нам это или нет, мы живем в мире, где в течение более 2 тыс. лет власть всегда была неравномерно распределена и перевес в этой мощи перемещался от одного государства, группы государств или континента к другому. Это смещение центра тяжести будет продолжаться так долго, как только мы можем себе представить. Наш мир многополярен — необратимо, но нестабильно. Так что призывы к многополярному миру — это все равно, что призывать жить на Земле, на которой мы и так живем. Все это у нас уже есть.
С другой стороны, если отбросить риторику, то доктрина многополярности выглядит довольно старомодной. Похоже, она происходит из ностальгии по миру 1945-1985 годов, разделенному на блоки и зоны влияния, миру ялтинских и потсдамских соглашений и доктрин сдерживания. Апологеты многополярности настаивают на том, что Европейский союз должен превратиться в противовес США. Они не хотят, чтобы Россия искала сближения с европейскими соседями, а заставляют ее действовать как отдельный полюс (что означает втягивание в свою сферу влияния других государств). То же говорят о Китае, Латинской Америке и т. д.
У этой доктрины есть один неизлечимый изъян: она неэффективна. Она не отвечает на те вопросы, с которыми мы столкнулись в 2003 году.
С XVI по XIX век в политике задавали тон соперничество и конфронтации между национальными государствами и империями. Во второй половине XX века их сменило противостояние между блоками, которое отчасти выражалось в сражениях чужими руками в различных регионах. Сейчас, как все могут видеть, дело обстоит совсем не так. Пока региональные конфликты и напряженность, увы, еще не ушли в прошлое, однако тяготение соперничающих блоков к противоположным полюсам уже исчезло. Так, например, между постоянными членами Совета Безопасности ООН нет большого расхождения в отношении к различным источникам международной напряженности. Наиболее ярким примером тому может служить арабо-израильский конфликт: на смену соперничающим сверхдержавам, манипулирующим зависимыми государствами, пришел "квартет" — США, ООН, Россия и ЕС,— который пытается сообща добиться урегулирования конфликта. Другой подходящий пример — Северная Корея; по этому вопросу Россия изъявила свое согласие сотрудничать с Китаем, США и другими заинтересованными сторонами в выработке путей дипломатического разрешения конфликта.
Наиболее острые и животрепещущие проблемы, с которыми мы столкнулись сегодня,— это проблемы, выходящие за рамки национальных государств: международный терроризм, распространение оружия массового уничтожения, организованная преступность и торговля наркотиками, глобальное потепление и загрязнение воздуха и воды, которое не ограничивается пределами одной страны, бедность, демографическое давление, старые и новые виды заболеваний (от малярии до ВИЧ/СПИД и атипичной пневмонии (SARS)). Само собой разумеется, что нам не удастся добиться прогресса ни по одной из этих проблем, разделяя наши силы полюсами, блоками и противовесами. Единственный способ добиться прогресса (как говорит Игорь Иванов в своей статье, которую я цитировал) — это оказать противодействие глобальным проблемам объединенными силами.
Как идея многополярность — это антитеза партнерству. Мы не сможем замедлить глобальное потепление, если уютно рассядемся на множестве наших полюсов у костров из горящего топлива. И нам не удастся создать более безопасный мир, если державы, на плечи которых возложена эта задача, вместо того, чтобы, объединившись, бороться с террористами и теми, кто распространяет оружие массового уничтожения, целиком уйдут в соперничество друг с другом. Сидеть по своим лагерям просто. Строить сотрудничество — куда более сложная задача. Это означает, что приходится принимать к сведению точку зрения другого и настраиваться на его волну. Но на практике это как раз то, чем мы занимаемся. С момента окончания холодной войны стали предприниматься огромные усилия по созданию сплоченных международных партнерств по борьбе с новыми глобальными проблемами. Огромный вклад в этот процесс внесла Россия, которая стремится ко все более тесному сближению с G8, ЕС и другими партнерами. Демонстрацией этого стали беспрецедентные до сих пор встречи в верхах, прошедшие с небольшим интервалом в Санкт-Петербурге и Эвиане три недели назад. И именно партнерство, не как дипломатический штамп, а как рабочий момент, станет, я уверен, главной темой государственного визита президента Путина в Великобританию.
Партнерство России и Соединенного Королевства — это не просто политические отношения двух государств, входящих в G8 и СБ ООН, каждое из которых также принадлежит к отдельным и широким группам и по стечению обстоятельств перестало быть империей в недалеком прошлом. Обращаясь снова к Ричарду Ченслеру, явственным признаком партнерства стал резкий рост торговли между двумя нациями и увеличение "достатка и прибыли", поступающих к подданным обоих государств.
Помимо 450-летия наших отношений, государственного визита президента Путина, долгожданного первого концерта члена группы Beatles в России и приезда в Москву на этой неделе после 16-летнего перерыва Королевского балета "Ковент-Гардена" 2003 год также был отмечен массовым притоком новых британских инвестиций в Россию и ростом числа коммерческих партнерств. Деловые связи не возникают из соображений дипломатического такта или политической выгоды. Всякий, кто занимался созданием совместных предприятий между странами, столь различными по своей культуре, традициям и менталитету, как Россия и страна, наподобие моей, может засвидетельствовать, что это вам не пикник в парке Горького; но в результате можно получить огромную выгоду. Неужели в конце "Долгой и извилистой дороги" наконец "Восходит солнце"?