церемония
Вчера президент России Владимир Путин в Кремле без устали вручал государственные награды деятелям культуры и науки нашей страны. За этой процедурой, в свою очередь, без устали наблюдал специальный корреспондент Ъ АНДРЕЙ Ъ-КОЛЕСНИКОВ.
Вручение госнаград и госпремий — церемония регулярная и по идее чрезвычайно приятная для всех ее участников. Она означает некую вершину в жизни и творчестве награждаемых. Чего, конечно, не скажешь об одном из главных участников процедуры — президенте страны. Его роль, впрочем, как всегда, трудно переоценить. Иногда складывается впечатление, что это из-за него затевается все это торжество в Екатерининском зале Кремля. Впрочем, как правило, главная заслуга в этом принадлежит награждаемым. Они с такой нечеловеческой энергией благодарят президента за доставленное удовольствие, что становится просто завидно: сколько же неистраченных сил, оказывается, сохранилось у людей после создания произведений, с легкой руки жюри попавших в копилку сокровищ мировой культуры.
Чрезвычайно интересно наблюдать за приглашенными до начала церемонии. Многое становится понятным. Вот народный артист Олег Табаков входит в зал одним из последних и скромно протискивается в последний ряд. Он рассеянно кивает многочисленным знакомым, раскланивается с коллегой Константином Райкиным, но, увы, надолго удержаться в последнем ряду не может, хотя, допускаю, и очень хочет. Вот он как-то между прочим встает, задумчиво движется к проходу, вот уже целует ручки трем сотрудницам администрации президента, стесняющимся таких шалостей в душной атмосфере протокола, и вот он уже стоит у краешка первого ряда. А вот уже и сидит в самом его центре. Все, дальше идти некуда. Пройден долгий, нелегкий и плодотворный жизненный путь.
И про многих из пришедших на награждение можно рассказать такие поучительные истории. Так что не такое уж это приятное занятие. Скорее, нервное и хлопотное, требующее особого артистизма и готовности к самопожертвованию, что ли,— для тех, конечно, кто понимает, что тут к чему.
И Владимир Путин сосредоточен — он не имеет права на ошибку. Ему надо пожать 112 рук, и рукопожатие это не должно быть слишком коротким и чересчур длинным, я уж не говорю черствым или мягким; надо 112 раз с душой улыбнуться; надо что-то сказать, и лучше разное, а то ведь лауреаты будут потом обмениваться впечатлениями от этих его слов друг с другом и с журналистами; и надо, в конце концов, не уронить ни одну из этих бесчисленных коробочек со значками и дипломами, а ведь попробуй не урони на втором часе церемонии...
Приветственное слово Владимира Путина, как правило, короткое. На этот раз он с особым чувством поздравляет народного артиста СССР Тихона Хренникова, которому именно в этот день исполняется 90 лет (о юбилее композитора читайте на стр. 21), и говорит о том, что среди премий в области литературы и искусства есть и требующая особого внимания — за дизайн авиационной техники создателям самолетов Су-26, Су-29, Су-31 и их модификаций.
— Как хорошо, что у художников нынче есть возможность работать так, как диктует им собственное представление о прекрасном! — восклицает Владимир Путин.
И правда, что же может быть прекрасней, чем Су-31? Только его модификация.
Получивший премию в области литературы прозаик Вацлав Михальский считает необходимым подарить президенту экземпляр своего романа "Весна в Карфагене". Президент кажется растроганным. Может сгоряча и прочитать.
— Мы люди маленькие! — говорит господин Михальский.
Зал добродушно смеется и аплодирует. Этот зал очень доброжелательно настроен к тем, кто получает награды из рук президента. Ведь все сидящие в зале получат такие награды. Так что завистников тут нет. Такой редкий случай.
— Наша задача — охранять русский язык,— продолжает прозаик Михальский.— Так говорил поэт Ходасевич...
Он рассказывает, что его скромная задача — уберечь русский язык от отравы, что язык этот очень болен, но выздоровление уже идет.
— В наше антисоветское время не было ни одного целомудренного фильма,— говорит он,— но сегодня мы уже чествуем "Звезду"! Взять хотя бы и мой маленький пример — роман "Весна в Карфагене". Еще несколько лет назад он, уверен, никого бы не заинтересовал...
Тут Вацлав Михальский спохватывается:
— Кроме читателей, конечно! А сейчас я получаю Госпремию!
Искренние аплодисменты, и с искусно перефразированной цитатой Джона Кеннеди ("Не говорите, что Россия сделала для вас. Подумайте, что сделали для нее вы!") господин Михальский с явным, кажется, сожалением отходит от микрофона.
Француз Ролан Пети, поставивший балет "Пиковая дама", танцует 10 метров, отделяющих его от стула до президента (мало ему этих 10 метров, ах как мало!), и рассказывает, что он дитя, маленькое дитя...
Все, таким образом, кажется маленьким на фоне нашего президента — и Вацлаву Михальскому его собственный роман, и Ролан Пети кажется сам себе маленьким и признается, что поскольку он дитя, то очень любит, просто обожает все русское. (Нет логики? А если подумать? Все равно нет? Вот и мне так кажется.)
А композитор Жанна Плиева просто и коротко признается:
— Я очень люблю президента своего!
И я ей верю, потому что трудно, если не любишь, решиться на такое признание, ведь слишком хорошо понимаешь, как молва может истолковать его. В лучшем случае ведь скажут, что заискивает.
И в знак своей большой любви она дарит ему свой маленький диск, и он растроган.
Марк Захаров, художественный руководитель театра "Ленком", получает из рук президента Госпремию за спектакль "Шут Балакирев" и что-то еще хочет получить, судя по выражению его лица, из этих рук. Но не получает и отходит, немного смущенный. Зато президент подходит к микрофону и говорит, наклонясь к нему, чтобы весь зал услышал. Микрофон, правда, выключен, однако я слышу:
— Цветочков еще захотел! А цветочки у нас только дамам!
Марк Захаров, сидя уже на стуле, виновато пожимает плечами: ну да, захотел цветочков, с кем не бывает...
Олег Янковский, получая награду за тот же спектакль, тоже не в силах совладать с собой и говорит, что сейчас скажет от имени императора российского (хотя мог бы сказать, заметил потом Владимир Путин, и от имени барона). Олег Янковский становится, таким образом, едва ли не единственным человеком, который не показался себе в этот день маленьким.
— Неплохой город я построил! — говорит Олег Янковский от имени, как обещал, императора, и голос его уверенно звучит под сводами Екатерининского зала.— Господи Владыка! Ну пожалей ты нас, православных, ну подсоби ты нам еще разок, ну последний раз подсоби!
Звучит, впрочем, как предложение выдвинуть кандидатуру Владимира Путина на второй президентский срок.
Олег Табаков, получивший президентскую премию в области литературы и искусства (конечно, лауреату такой премии и сидеть напротив президента в первом ряду), признается, что есть доля горечи в такой премии, потому что вроде больше и ждать-то нечего от жизни.
— Однако, обладая неплохим венозным и артериальным давлением, надеюсь сделать что-то еще! — все-таки добавляет он и рассказывает, что премиальные перечисляет на благотворительность, в фонд своего театра, и надеется на то, что Михаил Касьянов и Алексей Кудрин таким же образом смогут выразить свою любовь к театру.
Композитор Хренников ничего не говорит. Зал тем не менее встает.
Одним из последних президент вручает премию актеру Сергею Юрскому, и тот признается, что вот ведь, со стола, который в начале церемонии был завален коробочками, исчезло практически все и сидел он последние минуты со странным чувством: "А вдруг не хватит?". Но и ему хватило.
Не надо бояться. Там всем хватит.