Мануфактура Patek Philippe в 20 минутах езды от Женевы, в План-лез-Уат,— это, конечно, не просто часовая мануфактура, это — один из настоящих центров часового мира вообще и центр последней великой семейной часовой компании
Фото: Patek Philippe
Все это неизбежно держишь в голове, когда переступаешь порог здания с вывеской Patek Philippe и огромной серебристой скульптурой Le Spiral, сделанной для них французским скульптором Андре Буше. Рядом стоят уже почти отстроенные футуристические корпуса новой патековской мануфактуры, похожие на многопалубную океанскую яхту. Все очень сдержанно, очень элегантно, очень экологично — это сейчас вообще важнейший тренд на швейцарских часовых производствах, никакой помпы, ни малейшего show-off — только сосредоточенность и максимальная концентрация на том, чем тут все, от президента Тьерри Стерна до последнего подмастерья, заняты. Часами, собственно.
Patek Philippe, конечно, не просто часы, и даже не просто знаменитые и дорогие часы, это — часы, которые максимально полно воплощают идею совершенства, идеальной механической ньютоновской Вселенной у вас на запястье. В этом, в максимально возможном часовом совершенстве, по сути, и есть уникальное предложение Patek Philippe, то, что они сделали своим главным занятием и своим стилем. И это накладывает отпечаток на все здесь — он опять же не в чем-то броском и заметном, а в том, ради чего все это и построено, в том, как тут делают часы.
Когда нас проводят по этажам и разным производствам — вот здесь делают платины, здесь мосты, здесь колеса, здесь находится преассамбляж, то есть предварительная сборка, здесь вытачивают стальные части, здесь департамент сложных механизмов,— все время, описывая технологические процессы, аккуратно дают понять, чем отличается производство Patek Philippe от всех прочих. Сколько часов уходит на гравировку, на стачивание углов, на ручную обработку, на финальную отделку всех ключевых деталей, которую делают вручную и т.д. именно на мануфактуре Patek, и сколько — в среднем. Все это напоминает иммерсивный театр (окей, не совсем иммерсивный, потому что трогать ничего нельзя, но войти внутрь можно), и сила его воздействия, постепенно нарастая, достигает своего максимума на довольно неожиданном участке. А именно в департаменте клиентского сервиса, где ваши часы всячески чинят и реставрируют.
Фото: Patek Philippe
Это, конечно, не уникально — такие подразделения есть на всех серьезных часовых мануфактурах. И сначала все выглядит так, как это обычно и выглядит: несколько часовых мастеров сидят и возятся с часами разной степени историчности. Дальше нам показывают короткую презентацию — как реставрировали старые часы Patek Philippe, бывшие не то что в плохом, а просто в совершенно убитом состоянии. Мастер комментирует все, что было сделано,— и мы видим, как из часов, которые будто бы извлекли со дна морского, где они пролежали лет 50, получаются часы, сохранившие свой исторический облик и при этом пригодные к любому употреблению — хоть носи их сам, хоть помещай в коллекцию, хоть выставляй на аукцион. В часах сохранено все, что можно: золотой корпус с серийным номером, циферблат с серийным номером (на нем, вначале вообще нечитаемом, сохранили некоторые трещины, так что он не выглядит свежесделанным), основная платина, мост и колесо. И часы выглядят именно чутко отреставрированными, а не собранными заново по мотивам.
Дальше мы видим, как тут шлифуют большие и совсем мелкие оси исторических часов: это не просто полностью ручная работа, это работа с теми технологиями и с помощью тех инструментов, которыми их делали 100 или 50 лет назад — с микронной при этом точностью. То, что здесь себе могут такое позволить, вызывает восхищенный ропот в группе бывалых часовых журналистов за моей спиной. Но апогей наступает в тот момент, когда глава этого подразделения говорит, что обычно клиентский сервис выполняется для часов не старше 25 лет, потому что для более старых часов уже нет оригинальных деталей и тут нужен специальный заказ и проч., но на Patek Philippe нет этой проблемы,— и подводит нас к стеллажам с выдвижными шкафчиками, где хранятся часовые детали. Тут возникает почти немая сцена: люди, побывавшие не на одной и даже не на пяти мануфактурах в своей профессиональной жизни, буквально замирают в восхищении. Здесь действительно нет необходимости делать оригинальные детали для исторических часов по специальному заказу — тут эти оригинальные детали сохранились во всей возможной полноте, хоть пятидесяти-, хоть столетней давности. И это зрелище, возможное только у Patek Philippe.
Фото: Patek Philippe
Фото: Patek Philippe
Фото: Patek Philippe
Фото: Patek Philippe
Фото: Patek Philippe
Фото: Patek Philippe
Фото: Patek Philippe
Фото: Patek Philippe
Фото: Patek Philippe
Фото: Patek Philippe
Фото: Patek Philippe
Фото: Patek Philippe
Вторая часть удивительного опыта, который дает Patek Philippe,— это музей. И он, в отличие от мануфактуры, куда даже профессиональная пресса попадает примерно раз в 10 лет, вполне доступен для публики по обычным билетам. Музей этот решили открыть в 1989 году, в год 150-летия компании, а заработал он в 2001 году. Это четыре этажа, где выставлена личная коллекция семьи Стерн, которую в основном собирал Филипп Стерн, отец Тьерри и предыдущий президент компании, ушедший сейчас на покой. Его собственный отец, Шарль Стерн, и дядя Жан Стерн купили Patek Philippe в 1932 году. Коллекция, собранная семьей Стерн, не просто большая и разнообразная: в ней сосредоточена вся история часового дела в ее главных моментах и самых важных образцах. Это важнейший часовой музей в Швейцарии, а значит, и важнейший вообще.
На первом этаже там восстановлены исторические часовые мастерские — с антикварными столами и станками, отдельный этаж отдан под коллекцию часов Patek Philippe, где можно увидеть такие удивительные вещи, как кварцевые наручные Patek 1969 года или разные Patek, принадлежавшие всем на свете — от карманных часов королевы Виктории до часов Чайковского. И вся часовая история, от немецких часов середины XVI века до невероятных автоматонов и фантастических эмалей.
Но и сами исторические салоны Patek Philippe на рю дю Рон, выходящие на набережную Женевского озера, выглядят почти как музей. Их не так давно реставрировали, и в них сохранился весь блеск их исторического стиля, стиля Наполеона III, от золоченой тисненой кожи на стенах и темного дерева до хрустальных люстр на потолке и двух исторических сейфов Tiffany. А если вы, например, купите у Patek Philippe минутный репетир, то у вас есть шанс попасть наверх, на пятый этаж, в салон ар-деко с панорамным видом на озеро, с баром из полированного дерева с хрустальными светильниками, антикварной мебелью, картинами и бронзой. Потому что именно тут все, кто покупает такие часы, и получают их из рук Тьерри Стерна, который лично рассматривает и одобряет кандидатуру каждого стремящегося к вожделенному минутному репетиру. И это правильно — вряд ли такой день повторяется часто на протяжении одной жизни.