По оценке столичной полиции, «Марш разгневанных матерей» в Москве собрал около 400 участников, которые прошли по бульварам от «Пушкинской» до «Кропоткинской». В ГУВД подчеркнули, что сотрудники полиции и Росгвардии обеспечили общественный порядок, хотя мероприятие не было согласовано. Корреспондент “Ъ” убедилась, что полностью защитить участников марша от провокаций полицейским не удалось. Акция материнского гнева прошла в нескольких городах. В Москве и Санкт-Петербурге, по данным портала ОВД-Инфо, были задержаны девять участников, некоторым из них вменяется мелкое хулиганство (ст. 20.1 КоАП РФ).
Акция «Марш материнского гнева» была анонсирована организаторами как мероприятие в поддержку Анастасии Шевченко — активиста «Открытой России» из Ростова-на-Дону, с 23 января 2019 года находящейся под домашним арестом по обвинению в сотрудничестве с организацией, деятельность которой признана в России нежелательной (ст. 284.1 УК РФ). 31 января 2019 года в больнице умерла дочь Анастасии Шевченко, экстренно госпитализированная из интерната. Суд позволил Анастасии Шевченко навестить дочь, но это решение было принято так поздно, что она оказалась в реанимационном отделении больницы за несколько часов до смерти девушки. В начале февраля правозащитный центр «Мемориал» признал Анастасию Шевченко «политзаключенной».
К объявленному времени начала шествия в Новопушкинском сквере было, казалось, больше журналистов, чем самих митингующих. Какой-то человек, держа в руках многословный плакат с портретом Путина в уголке, забрался на сугроб, и телекамеры тут же взяли его в кольцо. «Я поддерживаю Анастасию Шевченко: она мать троих детей и не должна сидеть в тюрьме за выдуманные преступления»,— говорил мужчина. Почти одновременно с ним на площади появился Игорь Бекетов, известный как один из лидеров националистической группировки SERB Гоша Тарасевич, с несколькими единомышленниками. Он пробился сквозь толпу журналистов к человеку с плакатом и упал с обрывками плаката в руках. Подошедшие участники марша стали кричать и на него, и на пикетчика: «Вон отсюда!» Пикетчик почему-то засмеялся и стал кидать в господина Бекетова куски серого снега. Тем временем активисты SERBa выбрали себе следующую жертву — мужчину с плакатом о попранной Конституции. Они отобрали плакат, а полицейские, которые до этого ограничивались предупреждениями о несанкционированном характере акции, потащили мужчину в автозак.
Колонна человек в 500 не спеша тронулась к Никитским воротам. Впереди муниципальный депутат Тимирязевского района Юлия Галямина объясняла журналистам значение символа марша — черного сердца: «Наши сердца почернели от гнева и горя за Анастасию Шевченко и ее погибшую дочь. Этот марш — про эмоции, про чувства, а не про политику». Политики хватало в разговорах и на плакатах, но многие несли с собой мягкие игрушки, как на первом «Марше матерей» в августе прошлого года, когда на столичных улицах прошла такая же несанкционированная акция солидарности с фигурантами дел «Нового величия» и «Сети». «В то время когда уничтожают детей и матерей в нашей стране, мы не можем сидеть дома,— сказала одна из участниц, выходившая на марш матерей и в августе.— Нам не нравится, когда у матерей умирают дети, а матерей к ним в это время не пускают». «Зачем рожать детей, если арестуют либо их, либо нас?» — спросила женщина помоложе. «Человек не должен подвергаться пыткам, не должен быть осужден за участие в нежелательных организациях, таких как "Открытая Россия"»,— негромко, но настойчиво объяснял в колонне участник шествия по имени Кирилл. «Я был на марше матерей в августе. Здесь совсем другая атмосфера, чем на митингах Навального,— сказал участник Степан.— Там идут протестовать против власти, а здесь — против несправедливости. И атмосфера более печальная, если не траурная».
По сторонам от колонны шли шестеро полицейских, часть из них женщины. Они улыбались, но, кажется, не участникам шествия, а просто показывали что-то друг другу в телефонах. Политолог Екатерина Шульман объясняла: «Конечно, неполитических маршей не бывает, и митингов неполитических тоже. Само требование — это политический жест. Многие тут любят говорить, что они вне политики и им лишь бы вопрос решить, но так не бывает». Госпожа Шульман отметила «хорошее поведение полиции»: «Но посмотрим: иногда спустя две недели начинаются вызовы с повесточкой. Хотя это обычно касается организаторов и распространителей информации». В это время выяснилось, что как минимум двое активистов SERBa были задержаны полицией на Никитском бульваре, после того как у одного из них заметили газовый баллончик.
У «Кропоткинской» адвокат и член Совета по правам человека при президенте Генри Резник с расстановкой говорил об авторитарном режиме, «который подает всем сигнал». В это время молодой человек в черном берете и красном платке, закрывающем лицо, прокричал: «Свобода "Новому величию"!» и «Антифишизм — не преступление!» Выходившие из метро заметно отпрянули в сторону. Участники марша расходились. По данным ГУВД, в столице в нем приняло участие около 400 человек.
В Санкт-Петербурге марш собрал около 150 участников, полицейские задержали семерых. Всего в обеих столицах, по данным портала «ОВД-инфо» на вечер воскресенья, были задержаны не менее девяти участников марша. Корреспонденты “Ъ” наблюдали за воскресным маршем также в Ярославле, Орле, Екатеринбурге, Ростове и Ижевске. Почти повсеместно полиция обошлась без задержаний, хотя согласованы были только акции в Екатеринбурге и Ижевске. В большинстве случаев марши оказались немногочисленны, лишь разрешенное мероприятие в Екатеринбурге собрало около полусотни участников.
полная версия kommersant.ru/12541