Сегодня 100 лет со дня рождения советского композитора-классика Арама Ильича Хачатуряна (1903-1978). О его роли в нашей и не нашей музыке — ЕЛЕНА Ъ-ЧЕРЕМНЫХ.
Огромная, причем мировая популярность Арама Хачатуряна оставалась бы в силе, если бы он написал одно-единственное произведение — "Танец с саблями". По этому поводу в свое время бытовал анекдот: приезжает как-то Хачатурян к великому Сальвадору Дали, а сюрреалист встречает его нагишом на коне с саблей наперевес. Смешно. Но и отталкивает. Как будто никакого другого содержания в творчестве композитора баловню европейских мод Дали — и такому же знойному южанину в еврокультуре, каким удалось стать Араму Хачатуряну в советской музыкальной культуре,— привидеться не могло. Впрочем, насмешка Дали, возможно, означала его ревность. Хотя бы к тому, что темперамента, аналогичного хачатуряновскому, озвучить ему не было дано.
Уроженец Тифлиса и один из многочисленных детей бедного ремесленника, Арам Хачатурян в музыку пришел поздно. Совдепия помогла ему в одном: как многие другие посланники национальных и провинциальных меньшинств, он получил возможность в 19 лет с нуля поступить в Московский музыкальный техникум имени Гнесиных. "Молодым везде у нас дорога..." — в 1922-м еще несформулированный этот девиз означал лишь ставку государства на низовые таланты.
Итогом этого мыслился возврат поднатасканных столичными консерваториями талантов родным культурам. По такой логике, например, классик татарской музыки Назиб Жиганов после Москвы просто обязан был вернуться в Казань, возглавить консерваторию, создать оркестр и написать много национально окрашенных опер и симфоний. Европеизация провинции была стратегией столичного обучения. Арам Хачатурян оказался чуть ли не первым, кто на эту стратегию чихал.
Он начал учиться как виолончелист, а продолжил уже как композитор. Профессора Мясковский и Литинский, у которых он учился в Московской консерватории (1929-1934) и не подозревали, что годы спустя их глазастый худышка-студент станет мэтром собственного класса композиции в Гнесинском институте. А его ученик Микаэл Таривердиев в своей книге расскажет, что это был за класс: кроме рояля в нем стоял орган, и когда класс пустовал (педагог слишком часто выезжал с советскими депутациями за рубеж), студентам позволялось приходить туда как к себе домой и подолгу заниматься. Перед этим уже много было сделано. Одно из первых сочинений Арама Хачатуряна — эстетское Трио для кларнета, скрипки и фортепиано (1932); а по выпуске из консерватории — Первая симфония. В 36-м — Первый фортепианный концерт. В 39-м — орден Ленина. Награжденный им, скорее всего, за "Поэму о Сталине" (1938) Хачатурян находился в возрасте Христа. После ордена его как прорвало. Балет "Счастье" (1939), Скрипичный концерт (1940), балет "Гаянэ" (1942), музыка к лермонтовской драме "Маскарад" (1944).
Никуда, конечно, из столицы он не уехал. Воссел прямо Аполлоном в прижизненно формируемом пантеоне советских классиков между идеологически опасным модернистом Сергеем Прокофьевым и законспирированным оппонентом Дмитрием Шостаковичем. Заодно с ними (как и своим учителем Николаем Мясковским) получил сполна в 48-м: в постановлении ЦК ВКП(б) "Об опере Мурадели 'Великая дружба'" Хачатуряну тоже инкриминировали формализм и антинародные тенденции.
Куда уж антинароднее! Послушайте его музыку — сплошь сибаритство и пантеизм, наслажденчество и чувственность. Кентербериец какой-то. Античник, да и только. Перекладывает в Москве на ноты терпко-пьяную культуру Средиземноморья — даром, что рожден был где-то на тех же широтах. Соединяет, что Глинка, узами законного брака горный мелодизм с европейскими полифониями. Где надо доразвить мелодию — пожалуйте, баховские остинато или фугато. А где то и другое не работает — пожалуйте, оркестр не слабее, чем у француза Бизе.
Если сравнивать Арама Хачатуряна с кинорежиссерами, получится наш Федерико Феллини. Если с художниками — то уж, конечно, не фантазийно-уродливый Сальвадор Дали, а сразу вам и Рубенс, и Сикейрос. Опять-таки с разворотом на античность. Иначе не получилось бы у Хачатуряна такого "Спартака" (1954). И нипочем не засунули б мелодию знаменитого Большого адажио из балета "Спартак" в саундтрек давнего голливудского фильма "Калигула".
Кто исполнял произведения Хачатуряна? Леонид Коган и Зара Долуханова, Марис Лиепа и Владимир Васильев. Дирижировали его музыкой и Евгений Светланов, и Владимир Федосеев, и Юрий Темирканов. Его "Маскарад" разыгрывали ведущие артисты Театра имени Вахтангова, а на льду раскатывали фигуристы-олимпийцы Людмила Пахомова и Александр Горшков. Более сильного в своей пестроте исполнительского ряда, пожалуй, и не сыскать. Но если задуматься, это ведь была очередь сильнейших за сильнейшими образами своего времени. То есть это была очередь на Хачатуряна.