Вчера в Москве в "Клубе на Брестской" впервые была вручена премия инновационного дизайна D.I.A. (Design Innovation Awards). Премия-тяжеловес ($10 тыс.), детище сигарет Kent, впервые поставила русский дизайн и архитектуру перед судом западных звезд. Премия по архитектуре ушла в Самару, премия по дизайну — во Владивосток, и лишь в графическом дизайне победили москвичи. Вместе со всеми москвичами результатами поражался ГРИГОРИЙ Ъ-РЕВЗИН.
Премия D.I.A. задумана как западный суд над русским дизайном. Графический дизайн, промышленный дизайн и архитектуру судят в два этапа. Сначала, в марте, приезжали три судьи первой ступени: Аарон Бецки — по архитектуре, Ан Санг-Су — по графике и Альбрехт Бангерт — по промдизайну. Они выбрали из всей массы проектов, представленных на конкурс, по десять в каждой номинации. А сейчас приехали судьи второй ступени: Шигеру Бан — по архитектуре, Дэвид Карсон — по графике и Росс Лавгроув — по прому, и выбрали из десятки финалистов единственного победителя. Нужно заметить, что все шестеро — действительно мирового уровня. Шигеру Бан только что получил второе место на конкурсе по восстановлению WTC в Нью-Йорке;, Росс Лавгроув — дизайнер самых больших в мире аэробусов А3ХХ, швейцарских часов, светильников Luceplan и десятков других вещей; Дэвид Карсон среди графических дизайнеров считается просто фигурой номер один, и хотя это тема темная, что они там ценят, понять трудно, но все же авторство реклам кока- и пепси-колы, Levi`s, Nike говорит само за себя.
Это была экспозиция той стороны. С нашей тоже играли всерьез. Такой красивой дизайнерской выставки, как в "Клубе на Брестской", мне видеть не случалось. Влад Савинкин и Владимир Кузьмин выстроили в подвале клуба колонный зал, каждая из колонн была из матового стекла и светилась изнутри, на каждой из них светилось по одной работе. За исключением архитектуры, выбранные работы финалистов представляли наши главные имена. В каждом зале клуба на стенах висели огромные телевизоры, на которых показывалось, что происходит в соседних залах, можно было увидеть, как знакомый критик смотрит телевизор и видит тебя, рассматривающего его в телевизоре. Бессменный финалист всех конкурсов последних лет Юрий Григорян ходил и восклицал: "Как загранично! Как зарубежно!" Мы выглядели такой эстетской, такой рафинированной, такой высокотехнологичной страной, что было даже завидно, но непонятно кому.
В общем, все в этой пьесе было рассчитано до мелочей, но развитие ее сюжета оказалось непредсказуемым. Критику Ъ, разумеется, было сразу ясно, кто должен победить. Кроме того, он получил инсайдерскую информацию о победителях, но она до такой степени не соответствовала его представлениям о прекрасном, что он решил, что это розыгрыш. Судите сами. Это был конкурс "инновационного дизайна", то есть авторы должны были предложить чего-то такое, чего никто не делал. В области графического дизайна безусловным лидером казался Евгений Корнеев. Работа его была остроумна, полезна и безукоризненна. Он заметил, что когда раскрываешь журнал, то страница к переплету немного загибается и шрифт там хуже виден, и предложил незаметно увеличивать шрифт к краю, так что оптически все буквы кажутся одинаковыми и строка выравнивается, несмотря на загиб. Новация налицо, удобно и изысканно, кроме того, арт-директор "Агей Томмеш" — один из самых известных дизайнеров Москвы, и именно ему поручен каталог выставки. Есть вопросы? Нет, конечно, там были и другие прекрасные работы, например Борис Бернаскони, куратор "Арх-Москвы", сделал весьма изысканные таблицы наподобие Менделеева, были прекрасные шрифты, но Евгений Корнеев бил всех как хотел. Были там, правда, и известные хулиганы Игорь Гурович и Анна Наумова, придумавшие плакаты центра "Дом" в стиле картинок, которыми уличные безобразники разрисовывают афиши народных и зарубежных артистов на улицах, но их, я так понял, включили в порядке политкорректности.
В области промышленного дизайна все было чуть сложнее, там было три прекрасные работы. Сергей Кужавский придумал отличные часы вверх дном, они были немного похожи на часы Алана Зильберштайна, но у того время показывают в боку корпуса, а у Кужавского на дне, что удобнее. В принципе такие часы вполне могли бы стать новостью базельского салона. Филипп Пищик придумал замечательный мобильный телефон в форме инфузории туфельки, клавиатура у него не как у обычных, а как у лифта, в столбик, это инновация, упрощающая процесс. Но самым лучшим предметом, несомненно, были классные калоши Вадима Кибардина, легкие, эластичные, кислотных расцветок, с окошечками — блеск. Это так респектабельно, калоши, в них ходили и Николай Гумилев, и Корней Чуковский, а с другой стороны, это были такие cool-калоши, и, кроме того, была скромная надежда, что их, может быть, в отличие от часов и мобильников, и впрямь смогут произвести в России. В общем, ясно, кто победитель.
С архитектурой, честно сказать, было хуже всего. Тут требование инновационности было каким-то убийственным, потому что какие же могут быть инновации в таком деле? Кроме того, судьей первой инстанции был голландец Аарон Бецки, автор книг про всех самых-самых, от Жака Нувеля до Захи Хадид, куратор всяких моднейших выставок, жесткий эстет, гомосексуалист, приезжавший с молодой мужской супругой. Было как-то боязно, что он наших новаций не оценит, потому что куда нам до него. Так оно, кстати, и вышло, он сразу отбросил всех, кто у нас считается самым-самым, всех, кто строит под Нувеля и под Заху Хадид, но из местных материалов и силами местных строителей. Он заявил, что это никакие не новации, а карикатуры. Не понимает, что это, может, у них не новация — Нувеля повторять, а у нас как раз самое новое. То, что осталось после его отбора Шигеру Бану, не радовало. Но все ж таки там был клуб "Кокон" Савинкина и Кузьмина, где на высоком столбе стока на высоте двух метров висит VIP-сортир из пиленой клееной фанеры, высокотехнологичный, как дельтаплан. Имея в виду, что они делали дизайн выставки, я ставил на их сортир на палочке.
И вот результаты. По графике первое место — как раз хулиганам с плакатами центра "Дом". По промышленному дизайну — Станиславу Караченцеву, дизайнеру из Владивостока, придумавшему передвижную душевую кабину. А по архитектуре — Сергею Малахову и Евгении Репиной из Самары. Прямо непонятно, чем судьи руководствовались. Нет, конечно, это очень классные работы. Господин Караченцев просто поразил господина Лавгроува, потому что тому в свое время заказывали мобильную дешевую и технологичную душевую кабину, и тот ее не то чтобы не придумал, только она стоит как десять караченцевских и перенести ее можно силами двух сантехников за четыре дня работы. А краченцевскую хоть завтра можно делать и экспортировать по всему миру. Господа Малахов и Репина унылые самарские коробки превращают во что-то уж вовсе фантастическое, называется это у них "Постпроект".
Но ведь все эти вещи, все лауреаты, ну совершенно не похожи на то, что там сейчас делают на Западе. То есть мы им выбираем самое лучшее, самое инновационное, самое как у них, а они нас ценят за что-то совсем другое. И новации, по их мнению, происходят у нас вовсе не из столицы, а из Владивостока и Самары, где живет самый последний креатив. Прямо думаешь, может, не курить Kent? Может, обратно на "Яву" перейти? Оно и инновационнее, и дешевле.